— Отлично, — кивнул я. — Сейчас всё разгрузим.
— А что делать с… — начал было Смирнов, но я его перебил.
— Потом. Сначала надо всё выгрузить.
Махнул рукой, подзывая нескольких солдат, которые отправились вместе со мной.
— Командиры отрядов, сюда! — рявкнул я, и уже через несколько секунд рядом стояли запыхавшиеся Мехов, Трошкин, Патрушев и Козинцев.
— Господин капитан! — отрапортовал Козинцев, вытянувшись в струнку. — Прикажете помочь с разгрузкой?
— Именно, — кивнул я. — Организуйте разгрузку и перенос всего к месту, где копали землянку. Работать в три смены: пока одни тоудятся, другие продолжают тренировки, последние завтракают. Потом меняетесь.
— Есть! — хором ответили командиры и побежали собирать людей.
Смирнов наблюдал за этой сценой с плохо скрываемым изумлением. Похоже, армейская чёткость и беспрекословное подчинение произвели на него впечатление.
— Пойдёмте, — кивнул ему. — Покажу, где вы будете работать.
Мы направились к сараю, который я приспособил под казарму. Пока шли, Смирнов не переставал вертеть головой, разглядывая военный лагерь. Его лицо то бледнело, то краснело от увиденного. Раненые солдаты, которых несли на носилках, артиллерийские выстрелы. Спешно перезаряжающие орудия, грязные, измождённые пехотинцы, возвращающиеся с передовой. Война во всей её неприглядной красе.
— Я… Я не думал, что всё так… — пробормотал он, запнувшись на полуслове, когда особенно громкий взрыв сотряс воздух.
— Это война, Игорь Николаевич, — пожал я плечами. — К ней невозможно подготовиться, пока сам не увидишь.
За нашими спинами уже началась разгрузка. Солдаты под командованием Мехова и Козинцева ловко извлекали ящики из грузовиков и передавали их по цепочке.
— Я привёз всё, что вы просили, — повторил Смирнов, так и не отойдя от шока. — Зелья, артефакты, материалы для лаборатории…
— Хорошо, — кивнул я. — Сейчас не до разговоров. Отдохните с дороги, а потом всё обсудим.
Смирнов благодарно кивнул. Его лицо выражало крайнюю степень усталости и нервного истощения.
— А где я буду… работать? — спросил он неуверенно.
— Идите за мной.
Мы обошли казарму и направились к месту, где вчера солдаты усиленно копали, а потом засыпали землянку. Теперь тут стояли заготовленные мной доски, брёвна и другие строительные материалы.
— Здесь, — указал я на то самое место. — Сейчас парни построят вам лабораторию.
— Прямо сейчас? — удивился Смирнов. — Но как? Это же…
— Увидите, — усмехнулся я. — А пока можете пойти отдохнуть в моём кабинете. Вы явно не в форме после дороги.
Смирнов благодарно кивнул. Его плечи поникли, а веки почти закрывались. Я проводил его до своего «кабинета» в казарме и указал на узкую кровать.
— Ложитесь. Как только всё будет готово, я вас разбужу.
Не успел закрыть дверь, как торговец уже упал на кровать и тут же засопел, моментально проваливаясь в сон. Что ж, пусть отдыхает. Впереди у него своя порция ада — работа в полевых условиях, которую Смирнову ещё предстоит освоить.
Я вернулся к солдатам. Они уже заканчивали разгрузку первого грузовика. Товары и материалы складывали штабелями вокруг казармы.
— Мехов! — окликнул сержанта. — Как успехи?
— Почти закончили с первым, господин капитан, — отрапортовал командир, вытирая пот со лба. — Приступаем ко второму.
— Хорошо. А где сейчас Трошкин и Патрушев?
— Проводят тренировки со второй группой, как вы и приказали.
Я кивнул, довольный их исполнительностью.
— Как закончите с разгрузкой, приступайте к строительству. Вон там, — указал на место рядом с бывшей землянкой, — нужен сарай примерно пять на пять метров, потолок повыше. Это будет лаборатория.
— Есть! — козырнул Мехов и побежал передавать распоряжения.
Я окинул взглядом лагерь. Солдаты сновали туда-сюда, выполняя приказы. Одни таскали ящики и коробки, другие тренировались, отрабатывая приёмы рукопашного боя и стрельбу. Третьи уже начали подготавливать место для строительства лаборатории, расчищая землю и устанавливая основу для фундамента.
И в перерывах парни запихивали себе в рот то, что привезли на телеге из столовой. Отлично, кушать нужно уметь в любых условиях, а ещё лучше чувствовать подходящие и правильно использовать.
Всё шло по плану. Мои люди работали без перерыва, на пределе своих возможностей. Я специально нагнетал ситуацию, чтобы посмотреть, когда они сломаются, сколько продержатся под постоянным давлением.
Коля Костёв подбежал ко мне, тяжело дыша. Его худое лицо раскраснелось от напряжения, но глаза горели энтузиазмом.