— Отлично! — похлопал его по плечу. — Ещё!
Глаза Воронова загорелись от похвалы. Ободрённый успехом, он повторил трюк, заключив тварей в земляные саркофаги.
Я разделил часть своих монстров. Первая займётся сбором червячков. А другая тем временем проникнет глубже на вражеские позиции. Через их глаза я видел, как турецкие офицеры отчаянно пытаются организовать оборону. Крики и жесты врагов выдавали панику. Они не понимали, что происходит.
Один из офицеров, судя по его богатой форме, был главным. Мужик стоял в центре палатки, раздавая указания и тыча пальцем в карту.
«Вот тебя-то мне и надо», — подумал я, направляя монстра прямо к нему.
Офицер даже не заметил, как смертоносное существо подобралось к его ноге. Первый укус, и турок дёрнулся, хватаясь за шею. Глаза расширились от ужаса, когда он понял, что не может двигаться. Ещё несколько мгновений, и мужик рухнул на карту, парализованный ледяным ядом паучка.
Другие офицеры в палатке отреагировали с запозданием. Они только начали понимать, что происходит, когда ещё несколько паучков атаковали из углов. Один за другим турецкие командиры падали, поражённые невидимыми убийцами.
— Вперёд! — скомандовал я своему взводу. — Они потеряли управление!
Мы двинулись сквозь разорванное минное поле. Перепрыгивали через воронки и обходили ещё горящие участки. Оставшиеся без командования турецкие солдаты выглядели растерянными. Некоторые пытались организовать оборону, но большинство просто метались по позициям, не понимая, что делать.
Ам тем временем добрался до артиллерийских расчётов. Его огромная туша появилась словно из ниоткуда, заставив турок закричать от ужаса. Когти и зубы разрывали всё на своём пути.
Я видел, как Ам схватил одного бойца за плечи и резким движением разорвал пополам. Второй получил удар когтистой лапой, от которого его голова отделилась от тела и покатилась по земле. Третий пытался убежать, но медведь догнал одним прыжком и впился зубами в спину, ломая позвоночник.
Артиллерийские орудия затрещали под мощными ударами монстра. Ам разворотил одну пушку, как будто она была сделана из картона. Схватил вторую за ствол и швырнул её в группу бегущих турков, превратив их в кровавое месиво.
Тем временем с главных позиций русской армии доносились победные крики. Наши воспользовались созданным нами хаосом и прорвали оборону турок.
— Центральная группа, продолжать наступление! — скомандовал я, указывая вперёд. — Пришло время зайти на их территорию!
Мы пересекли разорённое минное поле и вошли во вражеские траншеи. Здесь всё ещё лежали тела турецких солдат, застигнутых взрывом. Некоторые дышали, стонали, прося о помощи. Мои бойцы не обращали на них внимания, продвигаясь всё глубже.
Воронов, несмотря на усталость, продолжал использовать свою магию, создавая временные укрытия и обрушивая туннели степных ползунов. Его лицо покрылось потом, руки дрожали от напряжения, но он не останавливался, пока ему позволяли силы.
— Командиры! — окликнул я. — Проверьте своих людей! Не отставать, держаться группами!
Солдаты перестраивались на ходу, помогая раненым товарищам. Белые повязки на их руках и головах теперь были запачканы грязью и кровью, но всё ещё выделялись в ночной темноте.
Мы проникли глубже на территорию турок, чем планировалось изначально. Впереди виднелись их обозы и лагерь снабжения. Там сейчас царил полный хаос. Люди бежали, бросая оружие и припасы.
— Живыми брать! — крикнул я, указывая на группу турецких офицеров, которые пытались организовать хоть какое-то подобие обороны. — Языки нам пригодятся! И не забудьте тех, кто валяется в отключке.
Мои солдаты бросились вперёд, окружая турок. Те, поняв безвыходность положения, бросили оружие и подняли руки. Некоторые попытались сопротивляться, но быстро были повержены.
— Свяжите их и тащите с собой! — распорядился я, наблюдая, как мои бойцы обездвиживают пленных. — Осторожнее с ранеными!
Турецкие офицеры, дезориентированные и испуганные, не оказывали серьёзного сопротивления. Они, похоже, не понимали, как небольшой отряд с белыми повязками сумел проникнуть так глубоко в их тыл.
Один из пленных — судя по его эполетам, какой-то важный чин — что-то прокричал на своём языке. Его глаза горели яростью, а из разбитой губы текла кровь.
— Молчать! — солдат ударил врага прикладом в живот, заставив согнуться пополам от боли.
— Стой! — остановил я бойца. — Не калечь их. Они нам нужны в относительно целом виде.