— Простите, господин капитан, — тут же вытянулся рядовой по струнке.
К нам подбежал Костёв, его лицо светилось от возбуждения:
— Павел Александрович! Мы захватили их первый штаб! Там карты, планы, документы!
— Отлично, — кивнул я. — Собирай всё, что можно унести. Особенно ищи карты с пометками.
Пацан козырнул и умчался выполнять приказ, а я оглядел поле боя. Повсюду полыхали пожары, в воздухе стоял запах гари, пороха и крови. Вибрации от взрывов всё ещё ощущались под ногами. Земля дрожала, как живое существо.
Впереди раздались крики. К нам приближалось турецкое подкрепление. Видимо, они наконец-то опомнились и решили контратаковать.
— Всем отступать! — скомандовал я. — Забирайте пленных и трофеи! Воронов, ты прикрываешь!
Бывший барон кивнул, его лицо побледнело от усталости, но в глазах всё ещё горела решимость. Он снова применил магию земли, создавая перед наступающими врагами стену из камня и грязи.
— Отходим к своим! — махнул я рукой, указывая направление.
Мои солдаты начали организованное отступление, таща с собой связанных пленных и мешки с трофеями. Некоторые несли раненых товарищей, другие прикрывали отход, периодически останавливаясь и делая залпы по преследователям.
Воронов шёл последним, создавая за нами одну стену за другой, чтобы замедлить погоню. Его руки уже не светились так ярко — источник истощался.
— Держись, — подбодрил я парня, придерживая за плечо. — Ещё немного.
Он кивнул, его лицо исказила гримаса боли и усталости. Но бывший барон продолжал формировать преграды, пока ноги не подкосились.
— Всё… — выдохнул Воронов, падая на колени. — Больше не могу…
Я подхватил его, закинув одну руку себе на плечо:
— Молодец, отработал на славу. Теперь отдыхай.
Мы продолжали отступление, наша группа двигалась быстро, но организованно. Белые повязки помогали не потерять друг друга в темноте. Турки преследовали, но без особого энтузиазма. Наши периодические залпы и стены, созданные Вороновым, остудили их пыл. К тому же основные силы русской армии тоже наступали, сковывая противника.
Вскоре мы достигли нейтральной полосы. Здесь уже ждали остальные наши солдаты, с восторгом приветствующие возвращение победителей.
— Дома… — произнёс я, отпуская Воронова, которого тут же подхватили другие бойцы.
— Господин капитан! — подбежал один из командиров. — Никто не погиб, но тридцать человек ранены.
Я поморщился. Больше, чем ожидалось, но, учитывая масштаб операции, потери можно считать минимальными.
— Как с пленными? — спросил, оглядывая трофеи.
— Двадцать офицеров, — с гордостью доложил командир. — А наши товарищи с основных позиций притащили ещё сотню рядовых и кого повыше.
Я удовлетворённо кивнул. Такого количества пленных не брали уже… Ну, никто и не помнит, когда в последний раз. Отличный улов.
— Раздайте раненым лечилки, — распорядился я, передавая командиру несколько флаконов. — И проследите, чтобы всех немедленно доставили в медчасть.
— Так точно! — отсалютовал он и убежал выполнять приказ.
Я обернулся, глядя на позиции турок. Они всё ещё горели, пламя пожаров окрашивало ночное небо в зловещие красно-оранжевые тона. Улыбка тронула мои губы. Мы не просто выполнили задачу, мы превзошли все ожидания.
— Господин, кажется, мы сделали всё, чтобы нас заметили, — произнёс находящийся рядом Костёв.
Повернулся к нему. Пацан уже сидел на земле, выводя что-то на мятом листке бумаги. Очередное письмо родным, которое он не отправит, но обязательно привезёт с собой, когда вернётся.
Неподалёку лежал Воронов — без сознания, с полностью опустошённым источником. То ли из-за чувства вины, то ли желая доказать свою преданность, но бывший аристократ выложился на все двести процентов.
Я облизнул пересохшие губы и опустился на выжженную траву. Руки дрожали от адреналина, но чувство было приятное. Мы справились. Всё прошло даже лучше, чем я планировал.
Вокруг солдаты уже вовсю обсуждали сегодняшний бой. Моя фамилия звучала чаще, чем слова «так точно» и «выполнять». Сказочный рост репутации — именно то, к чему я стремился.
Откинулся на спину, глядя в ночное небо. Звёзды мерцали, равнодушные к человеческим войнам и интригам. А я наслаждался моментом триумфа.
Луна, на которую смотрел, внезапно скрылась. Надо мной появился полковник Топоров. Судя по выражению его лица, он не разделяет всеобщего восторга.
— Магинский! — рявкнул мужик. — Встать!
Я хмыкнул и поднялся на ноги, отряхивая форму. Что ж, ожидал такой реакции.