— П-Павел Александрович, — заикаясь, произнёс он, — что происходит? Это снова? Снова? Как тот?
— Нет, — похлопал его по плечу. — На этот раз просто работа. Нам нужно готовить зелья. Много зелий, для всей армии.
Отец Ольги побледнел ещё больше, если это вообще было возможно.
— Но… как? Я один не справлюсь, — развёл он руками.
— Вот поэтому я и привёл помощников, — указал на командиров, которые с интересом оглядывали лабораторию.
Смирнов с сомнением посмотрел на бойцов, потом на меня, затем снова на солдат. Судя по выражению лица, он не очень верил в то, что эти грубые, необразованные парни смогут помочь в тонком деле алхимии.
— Объясните им, что делать, — сказал я, не давая ему возможности возразить. — Простые операции: смешивание, разбавление, розлив по флаконам. Они справятся.
Мужик несколько раз открыл и закрыл рот, как рыба, выброшенная на берег, но возражать не стал. Вместо этого тяжело вздохнул и начал распределять задачи.
— Вы, — указал на Костёва, — будете отвечать за смешивание основных компонентов. Вы, — перевёл взгляд на другого, — за разбавление. А вы, — обратился к третьему, — за розлив и запечатывание флаконов. Объединитесь и обучите остальных.
Пока отец Ольги инструктировал солдат, я отошёл в дальний угол лаборатории, где были разложены образцы кожи степных ползунов.
— Игорь Николаевич, — позвал Смирнова, когда тот закончил с объяснениями. — Можно вас на минуту?
Мужик кивнул, дал последние указания солдатам и подошёл ко мне.
— Что у вас с исследованиями? — тихо спросил его.
Смирнов снова хотел рассказать про шкуры, но я прервал:
— Потом подробности. Что с костюмом?
Лицо учёного просветлело. Он тут же метнулся к сундуку в углу лаборатории, достал оттуда аккуратно сложенную одежду и протянул мне.
— Извините, — пробормотал Игорь Николаевич, — я не портной и не артефактор, но вышло так.
Развернул костюм и внимательно осмотрел. Кожа степных ползунов, обработанная по технологии Смирнова, была сшита в подобие жилета с рукавами. Швы грубоватые, но для первого образца вполне сойдёт.
— Просто прекрасно, — похвалил я, чем вызвал улыбку на лице мужика. — Забирайте господ наверх, там ещё рабочие руки, много. Начинайте трудиться. Как зелья закончатся, спуститесь снова. Ну, и так продолжим.
Меня оставили одного. Не сдержался и тут же надел костюм под одежду. Интересное ощущение: кожа монстра плотно облегала тело, но не стесняла движений. А главное, я почувствовал, как магия потекла по этому материалу, словно он был частью меня.
Поднялся наверх, чтобы проконтролировать. Лаборатория превратилась в муравейник. Солдаты, получив чёткие инструкции, быстро и методично выполняли поставленные задачи. Кто-то смешивал зелья, кто-то наполнял флаконы, кто-то запечатывал их и складывал в ящики.
Смирнов в окружении бойцов напоминал дирижёра с оркестром. Его указания были точными и понятными, и рядовые выполняли их без лишних вопросов. Отец Ольги сам удивлялся, как быстро продвигается работа.
Руднева тоже была задействована. Костёв приставил её к пустым флаконам, которые нужно подготавливать для заполнения. Работа несложная, но монотонная, требующая внимания. Так она была под присмотром и при деле.
Наблюдал за этой слаженной цепочкой с удовлетворением. Генерал, конечно, возмутился моей цене, но он не знает полной картины. Эти зелья принесут нам победу, и стоят они гораздо больше пятидесяти миллионов. Можно было бы запросить и все сто…
Жилет, который я надел, ощущался как вторая кожа. Тёплый, уютный, будто сделанный специально для меня. Через него я чувствовал мир иначе: магические потоки стали более отчётливыми, а собственная сила — концентрированной.
— Отлично справляетесь, — похлопал Смирнова по плечу, который подошёл с докладом.
— Павел Александрович, — тихо сказал он, косясь на солдат, — если можно, я хотел бы поговорить с вами наедине.
— Что-то серьёзное? — уточнил, заинтересовавшись.
— Да, — кивнул мужик, поправляя очки. — О костюме и о… других вещах.
Мы отошли в самый дальний угол лаборатории — туда, где даже самый любопытный взгляд не мог нас достать. Смирнов выглядел встревоженным, постоянно оглядывался на работающих солдат.
— Костюм, — начал Игорь Николаевич шёпотом, — обладает странными свойствами. Я не смог полностью их изучить, но…
— Но? — поторопил его, видя, как Смирнов мнётся.
— Но, кажется, он реагирует на магию особым образом, — выдохнул мужик. — Словно усиливает её в несколько раз.
— Даже так? — поднял бровь.
— Это ещё не всё, — учёный понизил голос до едва слышного шёпота. — Когда я работал с кожей, она… менялась, словно была живой. Частицы магии в ней перераспределялись, формируя новые узоры.