– Это реклама крема для бритья «Бурма Шейв».
– Боже, – сказал я и крепче сжал руль. Теперь она постоянно высматривала рекламу этого чертова крема. На этой территории, видимо, работал старательный агент, потому что рекламные щиты, казалось, вырастали из земли через каждые несколько миль, словно деревянные сорняки.
Мамочка все время была занята чтением рекламных щитов.
– Красавцы мальчики... С нежной кожей... Должны хранить... что дал вам Боже! Ха-ха-ха! Крем для бритья «Бурма Шейв».
У нее на верхней губе пробивались усики, может, она была потенциальной покупательницей этого крема.
Сегодня я взял с собой пистолет, который показался мне тяжелым – давно я не носил оружия. Если бы меня остановили за превышение скорости, а это было вполне возможно, потому что «Аубурн» сам выбирал удобную для себя скорость, то мне пришлось бы ответить на некоторые неприятные вопросы. Например, почему водительские права у меня на имя Лоуренса, а пистолет зарегистрирован на имя Натана Геллера.
Утром Барни заметил мой пистолет. Я был в очках, соломенной шляпе и в коричневом костюме, и пистолет слегка выпячивался под пиджаком.
Как когда-то сказал мне Кампанья, я не мог себе позволить хорошего портного, такого, как у него.
– Что это, или мне кажется? – спросил хмуро Барни, показывая на мою левую руку. Он играл в бильярд и ожидал своей очереди. Я утром искал Барни и сначала зашел в маленький спортзал в отеле «Моррисон», но не найдя его там, отправился сюда, в Масси.
Масси был бильярдным залом. Здесь обычно встречались все заядлые игроки в пул, бильярд и боулинг. Театральные знаменитости играли здесь с известными и не очень известными боксерами, баскетболистами и гонщиками. Сюда захаживали рэкетиры и жулики.
Мне пришлось признаться, что я был вооружен.
Барни покачал головой, сделал удар и промазал. Его партнеры захихикали в надежде, что на этот раз им удастся обыграть Барни, чего им почти никогда не удавалось.
– Мне не нравится, когда ты ходишь с этой штукой, – сказал он обеспокоенно. – Знаешь, мне не доставляет удовольствия ходить на похороны.
– Если тебе это так неприятно, – тихо сказал я, – тогда не приходи на мои...
– Господи Иисусе, Нат, неужели ты не можешь найти себе другую работу?
– Ненавижу, когда евреи говорят «Иисусе», меня это смущает.
– Умники не нравятся никому, – сказал он, ухмыляясь. Он снова сделал удар, но опять промазал. Его партнеры улыбались.
– Серьезно, – продолжал Барни, – тебе нужно найти другую работу, и я мог бы помочь в этом...
– Господи, это твердит мне и Салли! Никому не нравится моя работа, и все хотят сделать из меня прислугу для себя или что-то в этом роде.
Барни обнял меня.
– Ненавижу, когда полукровки упоминают Бога, меня это смущает. А вот в моем присутствии говорить «трахаться» можешь сколько угодно! Меня это совсем не смущает.
– Значит, я наполовину еврей?!
– Да, и наполовину ирландец, и еще в тебе полно всякого дерьма. Теперь убирайся отсюда, пока я не проиграл этим парням.
– Прежде чем уйти, я должен сказать тебе, почему заглянул сюда.
– Говори.
– Я на некоторое время отбываю из города, и ты приглядывай за моим офисом, ладно?
– Хорошо. Ты уезжаешь надолго?
– Не могу сказать.
– Чем ты занимаешься?
– Мне нужно разыскать одну девушку.
– Кто их не ищет? – заметил один из партнеров Барни.
А Барни посоветовал:
– Смотри чтобы тебя не подстрелили, парень, ладно?
– Ладно. Когда тебе предстоит драться?
– Это будет через месяц, – ответил Барни и наклонился, чтобы ударить по шару.
– У тебя проходят интересные тренировки, – сказал я, и он опять промазал.
– Охотничьи законы... Должны позволять... Стрелять маленьких птичек... Которые пытаются наш крем подменить! Ха-ха-ха!
Мамочка Баркер улыбалась мне.
– Крем для бритья «Бурма шейв»!
Что я мог ей ответить на это? Я просто продолжал вести машину. Мы уже ехали довольно долго и находились в штате Висконсин.
Мы ехали по хайвею № 89, прекрасная дорога сменилась на покрытие гравием. Я старался ехать со скоростью не выше сорока пяти миль. Хотя это была не моя машина, мне было бы неприятно, если эти чудесные синие крылья будут побиты отскакивавшими из-под колес мерзкими мелкими камешками.
Мне мало приходилось ездить за городом, поэтому на этом узком шоссе каждый встречный автомобиль становился неприятным препятствием. «Аубурн» был широкой и мощной машиной, а провинциальные дороги для него становились слишком узкими, и нам постоянно грозила встреча с каменным бордюром, которая могла стать роковой. Мое кислое настроение ухудшалось еще оттого, что Кейт Баркер постоянно мурлыкала что-то народное. Она делала это, когда не могла поймать по радио такую музыку или по дороге не встречались рекламные щиты крема «Бурма шейв».
– На далеком холме, – внезапно завопила она, – стоял старый покосившийся крест...
– Крем для бритья. «Бурма шейв», – внес свою лепту я.
Она возмущенно уставилась на меня. Сегодня мы не ладили. Наши приятные отношения остались во вчерашнем дне.
– Какое кощунство, – заявила Мамочка.
– Наверное, вы правы.
– Какую церковь вы посещаете?
– Мамочка, я даже не могу припомнить, какую.
Она возмущенно поцокала языком.
– Это очень грустно. Весьма грустно.
– Наверное, вы правы, Мамочка.
– Вы знаете, что вам придется поджариваться в аду?
– У меня там будет неплохая компания.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего. Посмотрите вперед.
– О-о-о-о-! – взвизгнула она. – Бородатая леди... Попробовала наш крем... Это не поздно никогда... Теперь она знаменитая кинозвезда! Крем «Бурма шейв»! Ха-ха-ха!
Салли не обрадовалась, когда узнала, в какое дело я опять ввязался. Наоборот, она здорово разозлилась.
– Нат, ты меня разочаровал! Ужасно разочаровал! Мы пили у нее кофе.
– Почему так, Элен?
– Я тебя считала умнее... И не думала, что ты ввяжешься в подобную убийственную авантюру!
– Убийственную?
– Ты сам лезешь в логово к этим... бешеным маньякам.