Странник смотрел на нависшую черную башню, и в его взгляде читался ужас. Шел человек, встречал на своем пути опасности и препятствия, с трудом или без преодолевал их. Но вот встретил очередное и понял — это смерть.
Меч катанабуси совершил лишь одно движение — сначала срезало голову всаднику, затем лошади, затем меч снова оказался в ножнах. Странник сперва ничего не понял: казалось, меч и не покидал ножен.
То, чем стали всадник и лошадь, немного постояло с вознесенным топором, а потом с грохотом обрушилось на тропу. Из образовавшейся груды изверглись и во все стороны покатились, пропадая в траве, блестящие металлические штуки: пружинки, колесики, шестеренки…
Старик шагнул к груде и потыкал посохом в лошадиную голову.
— Механоид, однако, — пробормотал загадочное слово странник. — Ну да и ладно. Пойдем, рыцарь.
В этот день больше ничего не произошло. Но у вечернего костра странник всё прислушивался да всматривался в ночную мглу.
Мастер Ри послушал землю и, завернувшись в одеяло, сказал:
— Места эти безлюдны, Фью.
— Нельзя тут ночевать, рыцарь, место, видишь сам, дурное. С этим-то монстром управились, да явятся похлеще. Безумство это. Именно так, безумие — ночевать в самоё щупальцах Железного Грона.
Он еще долго ворчал и ворочался. Но всё же уснул.
На следующий день тропа волшебным образом превратилась в превосходную каменную дорогу, проложенную, наверное, в незапамятные времена. Дорога была широка, сложена древними массивными плитами, замшелыми, скользкими, но без единой трещины.
— Смотри, рыцарь, — значительно произнес странник. — Я говорил, что веду тебя царской дорогой, так вот это она и есть. Ты по ней и иди, а мне теперь влево надобно, не для меня эта дорога.
— Мы расстаемся, странник Фью?
— Это дорога твоя, приведет тебя к городу. Но я тебя потом снова повстречаю или не повстречаю, смотря как рассудишь. До свиданья говорю тебе, рыцарь.
— До свиданья, Фью, — Мастер Ри поклонился страннику и зашагал по дороге.
Город возникал перед Мастером Ри своими стенами. Они были огромны. Они побеждали закон перспективы, и, казалось, не путник приближается к ним, а сами они растут вверх прямо из земли. Широкая дорога, по которой шел катанабуси, была теперь выложена розовыми зеркально поблескивающими плитами. Казалось, что дорога пролегла вовсе не через заброшенный невесть когда край, настолько чистым и ухоженным выглядело это розовое зеркало. Мастер Ри подумал, что дорога вполне могла некогда пересекать всю Европу от Северного моря до Южного, но сохранилась только здесь, вблизи этого города. Строить такие стены и дороги мог лишь великий народ, каких теперь нет на земле; может быть, даже легендарный народ гипербореев. Мастер Ри ступал по плитам, и они при каждом шаге издавали глухой звук. Этот звук то сопровождал путника, то отставал от него, то снова нагонял и вырывался вперед.
Стена всё росла. Наконец Мастер Ри остановился перед аркой ворот. Ее свод терялся в полумраке где-то высоко. Была она сложена из огромных блоков серого камня с розовыми ветвями жил. Створок у ворот не было.
Мастер Ри беспрепятственно вошел в город. И остановился — прямо на него наплывали крыши домов, словно волна обрушилась на городские стены. Но можно было представить, что волна не обрушивается, а вздымается, уходя ввысь, в глубь города. Крыши горчичного, красного, зеленого цветов уходили гребнями вверх, одна за другой вырастая вдаль, покатые только в одну сторону — в сторону стен. Вслед за крышами росли и дома. Те, что ближе, походили на гигантские особняки, иные — на огромные каменные сараи. Чем дальше к центру, тем дома становились выше. Но росли не этажами, росли сами этажи. Окна вытягивались вверх, кирпич превращался в каменный блок. Возникали колонны, расположенные на разных высотах, так, что казалось, были это не этажи, а поставленные друг на друга цельные дома, каждый из которых, к тому же, обладал собственной архитектурной фразой.
Мастер Ри долго шел вперед и, наконец, очутился перед кольцом домов-башен. Это был один огромный дом, окаймлявший центр города по выверенному кругу. Быть может, это была еще одна, более древняя, стена. Башни подпирали небо, соединяясь друг с другом внушительными арочными мостами, под которыми проходили улицы.
За кольцом башен всё изменилось. Дома стали одного роста. Архитектура — строгая и отрешенная, казалось, жила собственной, иной жизнью. Эти дома не могли быть построены для людей. Они были слишком огромны, слишком холодны для взгляда. Мастер Ри не смог представить шумную толпу горожан, собравшихся на рыночной площади, окруженной этими домами. В воображении возникали бесстрастные тени каких-то высоких седовласых титанов в длинных одеждах. Они молча слушают друг друга, неторопливо двигаются. И от них исходит сила — непонятная, неприложимая ни к чему вне стен этого города.