Кев выносит ключ на голубой цепочке и впечатывает его мне в ладонь, хрустя тостом и улыбаясь. Ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь в ответ. Кев всегда так действует на людей. К тому же я знаю: она смотрит.
– Провожу вас и заодно повидаю Скотти.
– Как насчет шампанского? – предлагает ему вслед Пенни.
Кев направляется к воротам.
– Принеси с собой, когда придешь.
Очень увлекательно наблюдать за Пенни; не знаю, испытывают ли другие женщины то же самое. Я уже несколько лет слежу за ней в соцсетях, и немного странно видеть ее рядом в отпуске. Как будто случайно встретил знаменитость на заправке. Нас не связывает дружба, мы не учились вместе в школе или колледже, не ходили в одну группу для беременных, поэтому на вечеринках и деловых ужинах наших мужей я слежу за Пенни издалека. Молодое подтянутое тело без намека на пластику. Вот она поправляет Кеву галстук, целует и шутливо дергает за мочку уха. Вот на семейном вечере сервирует фрукты для детей. Можно сказать, наблюдение за Пенни стало моей зависимостью. Мы далеко не подруги, однако я знаю о ней всё.
Ни разу не видела так близко ее рот, когда она ест или смеется. Не могу представить, чтобы Пенни стряхивала перхоть с пальто. Для меня она всегда была нереальным существом. Не такой, как обычные матери.
И все‑таки я наблюдаю за ней и гадаю, наблюдает ли и она за мной. Вот бы узнать ее мнение о цвете моего платья. Изумрудно-зеленый символизирует мать-природу и подчеркивает глаза. Но Пенни старается не смотреть на меня, будто устала от постоянных толп почитателей. В ее поле зрения есть только один человек, и это Кев.
Я бы никогда не стала соревноваться с другой женщиной, да и по отношению к Пенни я скорее наблюдатель, который пытается понять, что делает ее такой сильной, уверенной и не нуждающейся ни в ком, кроме своей семьи. У нее нет помощников на подхвате, нет даже няни, и при этом она справляется блестяще. Благодаря Пенни брак у них крепкий и надежный. Благодаря ей есть круг близких друзей. И ужины во дворе тоже происходят благодаря ей: уверена, она всегда готовит сама. Идеальная мать. Я такой только притворяюсь. Даже не представляю, как нам стать ближе. В любом случае она меня к себе не подпускает.
После тридцати заводить подруг становится сложнее, ведь вы не проходили вместе процесс взросления. Не были вместе молодыми мамочками и не жили по изнурительному расписанию новорожденного: сон – кормление, сон – кормление. У вас не было общих бывших. С Пенни мы ограничиваемся формальными «привет» и «как дети?», но связи нет или она фальшивая, вынужденная, по необходимости. Как цитологический тест или маммография: болезненно, но нужно нашим мужьям.
Полагаю, с первого дня Пенни поставили условие: принять меня. Двое красивых мужчин, оба врачи и будущие партнеры. Я появилась позже и знала Скотта меньше, поэтому всегда была на шаг позади Пенни. С тех пор я постоянно играю в догонялки. Но Пенни слишком нравится меня уделывать.
Пенни, 14:40
Я не собираюсь открывать марочное шампанское, пока они там устраиваются. Ни за что. Кев уже подходит к их воротам, Элоиза идет за ним, а я в раздумьях стою на пороге и чувствую, как внутри закипает ярость.
Знаете что? У меня и свои дела есть. На барной стойке лежит список, где еще не все пункты отмечены галочками. Многое можно сделать и завтра, но почему бы не заняться этим сейчас, пока не все гости собрались. Для сегодняшнего вечера мне нужен лед, еще веганский сыр для Рози, а в ресторане «Бэй» ждут оплату за организацию праздника.
Возвращаю шампанское в холодильник к копченому лососю и сливочному сыру. На улице плачет Эдмунд, которого Рози опять обидела, и я вздыхаю. Пожалуйста, пожалуйста, не испорти выходные. Я думаю о дочери, эти мысли ранят и пытаются захватить меня целиком. Встряхиваю головой и отбрасываю их подальше.
На террасе Рози встает из-за стола, оставляя грязную тарелку и младшего брата с рулетом на коленях. Так вот в чем дело: она вывернула на него содержимое тарелки. Дочка становится агрессивной, как морской ветер. Минута спокойствия, и вот уже побежала рябь, и вся та благодать, что я наблюдала на пляже, тут же испаряется.
– Что ты натворила? – спрашиваю Рози, когда она заходит.
Плечи у нее успели сгореть. На коже проступают новые веснушки. Я же говорила намазаться кремом. Обещала сама ее намазать.
Дочка останавливается и в упор смотрит на меня.