Я знал, что такие заявления Бутенко на фоне его грубых попыток вовлечь меня в работу на ГРУ не понравятся Валентину Ревину.
Ревин что-то пробормотал по-русски - это прозвучало очень грубо. Затем он сказал: - Больше Бутенко тебя не будет беспокоить, я позабочусь об этом. Не его дело вмешиваться в отношения, которые касаются только тебя и меня. Ты работаешь только со мной, понял? Кто-нибудь ещё из нашего посольства кроме Бутенко говорил с тобой об этом ?
- Нет, только он.
Ревин возобновил движение по направлению к моей машине, говоря на ходу: - Отныне Бутенко не будет докучать тебе своими глупыми вопросами. Он более не появится на заседаниях Общества металлургов и ни под каким предлогом не станет тебе звонить по телефону. Однако, если он снова войдет с тобой в контакт, тебе следует в этом случае только подать мне обусловленный между нами сигнал опасности и рассказать мне об этом. Если он допустит такое вновь, ему придется иметь дело с нашим послом Добрыниным.
Я провез Ревина ещё несколько миль до оживленного перекрестка дорог, где он сказал, что хочет выйти и встретиться с приятелем, который в этом месте, якобы, занимается торговлей. Я подумал, что как-то странно заниматься торговлей в такой поздний час. Перед тем, как мы достигли перекрестка, я сказал ему: - У меня в багажнике лежит для тебя бутылка хорошего шотландского виски. Я ценю твое доброе отношение ко мне и в знак признательности хочу вручить её тебе.
Он ответил: - Благодарю тебя, но сейчас доставать её оттуда займет много времени. Прибереги её до следующего раза.
- Да нет, я быстро достану её оттуда, - ответил я ему, подруливая к обочине дороги в сотне футов от перекрестка. Я выскочил из машины, открыл багажник, схватил упаковку, в которой находился самый дорогой шотландский виски, какой только я мог купить, быстро вернулся на водительское место и передал упаковку Ревину. За нами не было видно никаких машин, поэтому я постоял на обочине около минуты, пока Ревин благодарил меня. Затем мы проехали ещё сотню футов до перекрестка, где он вышел. Я направился к себе домой.
На следующий день я провел четыре часа в беседах с агентами ФБР, обсуждая с ними различные аспекты моей встречи с Ревиным в ресторане Мосби. Их особенно заинтересовал подход к проблеме паспорта, как гарантии моей безопасности. Договорились, что я передам Ревину фотоснимки американского паспорта.
Почти через месяц, в 11 часов вечера последнего дня марта я вошел в бар ресторана Нормандские фермы. Машину я запарковал в месте, указанном мне Ревиным на маленькой схеме, которую он начертил на салфетке в ресторане Мосби. Я заказал напиток и решил попросить у официантки сэндвич, если это не займет слишком много времени. Однако времени это заняло много. Поэтому я оставил 5 долларов в оплату напитка и сэндвича, который я так и не получил. Мне было уже пора уезжать на место встречи с Ревиным. При мне находилась упаковка с роликом плёнки, обернутая алюминиевой фольгой. Упаковка была размером с бейсбольный мяч.
Когда я вышел на парковочную площадку, то мне показалось, что она действительно слишком ярко освещена для того дела, которое предстояло нам с Ревиным. Я заметил грузовик-фургон, окрашенный в цвета Службы ремонта электросетей. Это выглядело подозрительно. Рядом с моей автомашиной стоял большой транзитный автобус из округа Колумбия, и это также вызывало подозрения. Ревина не было видно, хотя я приехал точно в условленное время. Затем я прошел к моей машине, послонялся вокруг неё несколько минут, потом залез в неё и уселся за рулём, делая вид, что ожидаю кого-то, кто должен подойти. В машине было холодно, поэтому я запустил мотор и подождал ещё несколько времени. Мое внимание привлекли деревья позади и справа от меня. Мне это не понравилось. Там меня могли поджидать с винтовкой. В таком деле начинаешь сомневаться во всём. Я решил уехать.
Медленно руля вниз по извивающейся дороге, я испытывал чувство разочарования. Через несколько миль я подъехал к мигающему красному световому сигналу и остановился. Посмотрев направо, я увидел на заправочной станции мужчину, который бежал от телефонной будки к автомобилю с погашенными огнями. Это был Ревин, я узнал его по приметной длинноногой походке. Я повернул направо и направился в сторону Вашингтона, который находился в нескольких милях от этого места. Отсюда до моего дома было около сорока пяти миль. Я ехал с умеренной скоростью, ожидая, что что-то должно произойти. Вдруг в зеркало заднего вида я увидел огни автомашины, которые становились всё ярче и ярче. Это должен был быть Ревин с каким-то своим новым трюком. Он проскочил мимо меня в зоне, где обгон запрещен.Я подумал про себя, что он не уважает не только наши законы, но и правила ведения разведдеятельности.
Обогнав меня, он посигналил звуковым сигналом, и я последовал за ним. После этого он снизил скорость до разрешенного предела, проследовал по нескольким извилистым дорогам к жилому кварталу, где остановился и вылез из машины. Я припарковался за ним на расстоянии двух корпусов автомашины и сидел за рулем, положив руку на пистолет, который вынул из кобуры. Пистолет я держал довольно низко и рядом с дверцей машины так, чтобы он не мог его увидеть, подойдя и встав рядом.
Он выглядел несколько испуганным и сказал: - Мне не понравилась обстановка на парковочной площадке, поэтому, исходя прежде всего из интересов твоей безопасности, я решил сделать вот таким вот образом. Что ты подумал по этому поводу ?
- Я могу сказать только одно, Вал, у тебя так много разных идей и приемов, как ни у кого другого из тех, кого я знаю. Вот тебе плёнки. Увидимся на следующей встрече. Да, Вал, принеси мне денег.
С этими словами я отъехал.
На следующий день агенты ФБР снова удивлялись его оперативным приемам. Один из них сказал. - Да он просто дурак. Удивительно, что вы способны удерживать его интерес к вам, передавая ему такую макулатуру.
- Могу это объяснить лишь тем, что я над всем этим очень много работаю. Время, в течение которого мы беседуем с вами, и то время, которое я провожу с Ревиным - это лишь часть моей работы по этому делу. Мне требуется время, чтобы найти и перефотографировать информационные материалы, нужно время на подготовку отчётов для вас после каждой встречи и, наконец, у меня уходит много времени на обдумывание и беспокойство по поводу того, чем все это закончится. Сегодня я принес вам написанный мною от руки план дальнейших действий в отношении Ревина. Ознакомьтесь с ним и скажите, что вы о нем думаете.
Мы беседовали ещё несколько минут и договорились в отношении нашей следующей встречи, которая должна была состояться после моей встречи в ресторане с Ревиным 19 апреля.
19 апреля я приехал на обед с Ревиным в ресторан гостиницы Стоун Хаус в городке Силвер Спринг штата Мэриленд. Он опоздал и я, ожидая его, замерз. Стоун Хаус это ресторан, расположенный на углу перекрестка оживлённых улиц. Я прождал около входа более пятнадцати минут после условленных семи часов вечера и, не дождавшись его, решил уехать. Однако, пройдя на угол, я увидел Ревина, паркующего свою автомашину Рэмблер на дороге, примерно в сотне ярдов от меня. Он запер дверцу и бегом побежал к ресторану. Приблизившись, он узнал меня и перешел на шаг. Подойдя ко мне, он улыбнулся и произнес: Как видишь, моя машина стоит на заметном месте, поэтому почему бы нам не поехать куда-нибудь на твоей машине? Мы тронулись и сделали круг по Университетскому бульвару, пока не подъехали к ресторану Леони в парке Лэнгли штата Мэриленд. Уже во время обеда в ресторане Ревин сообщил мне, что на следующей неделе у него день рождения. Встреча за обедом была сравнительно недолгой. Большую часть времени занял Ревин, рисуя и объясняя мне схему места, где должна была состоятся следующая передача фотоплёнок. Он также вручил мне список тематики технической информации, в соответствии с которым он бы хотел получать от меня материалы, отснятые на фотоплёнку.
В этот вечер у Ревина было очень переменчивое настроение. - Джон, последняя переданная тобой пленка была просто великолепного качества. Я бы даже сказал профессионального исполнения. Ты усваиваешь быстро, может быть даже слишком быстро.