Я с трудом разлепила листы короткими ногтями. Распечатка билетов на январь.
— Надеюсь, норвежцы не разобьют волынку, — в голос Шона вернулись задорные нотки. — Погостим у Вилтонов немного после дня рождения, потому что я пропущу летнюю встречу с Джеймсом.
Я отбросила папку.
— У тебя это письмо на руках больше месяца. Почему ты молчал?!
— Во-первых, мою жену мои успехи не интересуют, а во-вторых, письмо пришло после овуляции. Смысла не имело показывать его.
— Что?
Да отлепись ты уже от стены, иджит!
— Я выполнил условие. Теперь дело за тобой.
— Какое условие?
Я так тоже заработаю седые виски!
— Ты сказала, что отказываешься рожать в Ирландии, в Англии, в России. Только в Штатах. В январе как раз пойдет пятый месяц. Самое безопасное время для перелетов. И я даже успею вернуться в Корк на осенний семестр. Я все просчитал.
Я нашла диванную подушку. Правда ту, что лежала на полу.
— Я ведь не это имела в виду… Шон, — я подняла глаза на застрявшую в дверном проеме статую. — Ты для этого меняешь дворец на стэнфордские конюшни?
— Да, для этого. Я хочу ребенка. Я хочу двух детей, но не обещаю, что во второй раз будет Калифорния. Я посылал запросы в столько разных мест. И я не надеялся, что мне ответят из Стэнфорда. Хотя понятно, только дети богатеньких родителей могут позволить себе учить никому не нужные вещи.
Я посчитала месяцы. Времени впритык…
— А если с первого раза не получится?
— Лана, ты совсем не веришь в своего мужа? Хоть что-то в жизни у меня должно получиться с первого раза?
Я попыталась встать, но не смогла. Колени дрожали, да и не только они.
— А я могу проводить экскурсии по их музею. Я и в творчестве Родена разбираюсь. Я не зря в России училась… Правда, это по воскресеньям, но ты можешь играть в это время в футбол…
— Лана…
Но я уже не могла остановиться.
— А еще в Стэнфорде на родах могут присутствовать студенты. Я уверена, что ты не сумеешь отказать коллегам.
— Откажу, не переживай. Только это тебя волнует?
— Нет. я встать не могу. Дай мне руку, пожалуйста. Мы же не будем делать ребенка на полу.
Шон подтянул меня вверх.
— У меня жена приготовила замечательный ужин. Я безумно голодный. Я так нервничал сегодня, что совершенно не мог есть в обед.
— Наверное, готовил всю эту речь, иджит! — Я ударила его в плечо. И достаточно ощутимо. — Я временами тебя ненавижу.
— Мне просто нравится, когда ты злишься. Ты такая красивая сейчас… Что мне хочется опять одеть тебе на палец кольцо.
Шон нагнулся к вазочке, и мы вновь обменялись кольцами.
— А теперь вы можете поцеловать невесту, — пробубнил он гнусаво.
Однако я решила пожалеть его второе плечо и сомкнула руки на его шее, давя в себе желание придушить. Надо учиться терпению. Оно мне ох как пригодится с детьми Шона Мура, если они унаследуют хотя бы половину упрямства отца. Это мое ирландское счастье!
КОНЕЦ