Ромка старательно уставился на отрубленную голову на трезубце, так пристально, что заслезились глаза. Смотри лучше на мух, что ползают по мертвечине. Вон, какие жирные, зелёные. Дрянь какая. А коленки у Кошки загорелые, и на правой свежая царапина. И руки, аккуратно сложенные на коленках, маленькие, как у ребёнка. Когда, наконец, они выкопают эти ямы для туалетов?
Всего женщин оказалось ровно две дюжины. Кошка, Лисичка, и ещё пара десятков девиц разного возраста, от тощей малолетки с едва наметившейся грудью, до чернявой толстухи с фигурой табуретки. Эту красотку, больше похожую на раскормленного парня, захвативший её вояка никак не хотел отдавать под присмотр вождей, жадно хватаясь за массивную талию девицы, и пожирая глазами тугие округлости.
Теперь все женщины сидели тесной кучкой возле Ромки и Рэма, ожидая своей участи. «Пока лагерь не будет построен, никаких баб!» – объявил Роман, и работа закипела с невиданной быстротой. После окончания работ – о чём было обещано протрубить в рог – вожди обещали брачный пир и танцы.
«Всех переженим!» – заявил Рэм, и Ромка, не успев ему помешать, согласно кивнул. От костра, на котором жарилась дичь и запекались коренья, плыл умопомрачительный аромат. Чудом не выпитые ещё бурдюки с вином ждали своего часа.
Кошка с Лисичкой сидели рядышком, как два озябших воробья на ветке. Лисичка поддержала подругу:
– Люди царя могут только разводить лошадей. Наши мужчины умеют загонять зверя и убивать врагов. Нельзя тревожить землю. Боги будут разгневаны.
– Молчи, женщина, – веско сказал Рэм.
Лисичка испуганно взглянула на него и прижалась к подруге. Кошка привстала и дотронулась пальчиками до Ромкиной коленки:
– Скажи, вождь злых людей Ром, кого ты предназначил нам в мужья?
– Сыновья Дикого Кота хотят вас… взять себе, – Ромка посмотрел ей в глаза. Лучше бы он этого не делал.
– Мы их не хотим, – презрительно сказала девушка. – Я хотела их отца, но он не будет брать вторую жену. Он слишком любил свою Перепёлку.
Лисичка согласно кивнула.
– Так кого же ты хочешь, красотка? – промурлыкал Рэм. Он беззастенчиво разглядывал девичьи ножки.
– Мне нужен настоящий мужчина. Вождь над людьми, – гордо сказала Кошка, и Лисичка опять кивнула. – Я рожу ему много сыновей.
– И ты уже знаешь, где его искать? – спросил Рэм, расправив плечи и приосанившись. Ромка отвернулся. Его второе «я» явно храбрее его самого. У него язык присох во рту, когда он услышал слова девчонки.
Он услышал, как Лисичка тихо охнула. Рэм молчал, и Ромка услышал, что тот вдруг перестал дышать. Потом двойник хрипло хохотнул, и сказал:
– Я так и знал.
Роман обернулся. Кошка смотрела на него в упор. Лисичка прикрыла рот ладошкой, то ли смеясь, то ли ужасаясь. Рэм кривил губы, и Ромка узнал этот взгляд. Точно такое лицо было у самого Ромки, когда он проиграл первое место на кубке города.
Глава 41
– Пою тебе, бог Гименей, ты соединяешь невесту с женихом… – выводил ломким тенорком Роман слова эпиталамы, нещадно перевирая музыку Антона Рубинштейна. – Ты любовь благословляешь, бог Гименей, бог Гименей!
Брачующиеся внимали. Над поляной гирляндами небесных фонарей мигали первые звёзды. Оглушительно трещали цикады. Пары избранных по жребию женихов и невест стояли, взявшись за руки. Остальные столпились вокруг, предвкушая угощение. Грубо сколоченные столы с жареной дичью и чашами для вина, заботливо покрытые листьями и украшенные дикими цветами, притягивали взоры и носы.
Рэм извлёк последний дрожащий звук из арфы, и звон струн ещё какое-то время висел в воздухе, постепенно затихая над поляной. Роман поднял с камня чашу с вином, погрузил в неё пальцы и обрызгал густой багровой влагой стоящие перед ним пары.
– Плодитесь и размножайтесь. Любите друг друга в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Да благословят боги ваш союз. Нарекаю вас мужьями и жёнами!
Счастливцы, которым по жребию выпали невесты, заулыбались. Девицы опустили глаза.
– А теперь мы будем есть, пить и веселиться, – торжественно объявил Роман, обводя строгим немигающим взором толпу своих вояк. Рэм рядом с ним скорчил такое суровое лицо, сделавшись похожим на известного артиста в роли подставного Ивана Грозного, что Ромка едва не фыркнул в самый неподходящий момент. – Во славу богов совершили мы это бракосочетание, и пусть ни одна ссора или обида не омрачат этот праздник!