– Димка не возвращается… Может, Лялька права и его заговорили или что там делают… Ведь он просил у жены развода, она отказала и… конечно, поняла, что у него есть женщина в Москве.
Аня не верила ни в какие заговоры, но всё же пошла с Лялей в церковь. Постояла возле икон, поставила свечки перед святыми ликами. Одну свечу она взяла домой. И как и посоветовала подруга, обошла с зажжённой свечой квартиру. Свеча горела ровно, нигде пламя не сбивалось и не трещало.
– Значит, всё нормально…
Аня поставила свечку на столик в кухне.
– И значит, Дима просто сделал выбор. Хотя… такое чувство, будто он не уходил…
Свеча горела, и Аня с удивлением понимала, что на душе становится легче. И печаль, и тоска Ани словно исчезали…
…Теперь Аня была спокойна. Она больше не надеялась на возвращение Димы. Теперь она степенно, рассчитывая только на себя, принялась планировать жизнь. Аня посчитала, что скопленных за последние месяцы денег ей вполне хватит на год, который потребуется для неотлучного ухода за малышом. А тем более она будет продолжать писать статьи для журнала!
– А потом нам придётся пойти в ясельки, – вздохнула Аня. – Рановато в годик-то… Но ничего, справимся…
Конечно, Аня могла попросить помощи у родителей или у Мани, но она не считала себя вправе рассчитывать на близких. Ребёнок её, она решила дать ему жизнь. Поэтому и обеспечивать и воспитывать его должна самостоятельно!
– Не надо ни на кого надеяться, – решила Аня.
И это решение, и уверенность в своих силах окрылили её. Каждый день она встречала в приподнятом настроении, придерживалась строгого режима и наслаждалась жизнью со своим малышом.
Жизнь покатилась по ровной, устойчивой колее. Но однажды, в конце июня, раздался телефонный звонок, заставивший Аню вздрогнуть и выбиться из накатанной ложбинки на её дороге жизни.
– Аня… здравствуй, – раздался голос Дмитрия.
Она не слышала его голос больше четырёх недель, лишь время от времени вспоминала интонации…
– Здравствуй, – сердце её волнительно забилось.
В следующее мгновенье повисла пауза, позволившая каждому ощутить, как быстро-быстро выстраиваются невидимые душевные мосточки, начавшей разрушаться любви…
– Ань, почему ты не сменила замки?
Этот вопрос ввёл Аню в недоумение.
– Ты… выбросил мои ключи?
– Нет! Что ты…
– Потерял?
– Наши ключи у меня… Просто… я заходил несколько раз, когда тебя не было.
Диму сильно влекло в этот дом, который стал для него родным. И он приезжал, проводил по несколько десятков минут в стенах, помнящих его счастливые дни. Увидеться же с Аней он не решался.
– К чему твой вопрос? – Аня трепетала, слыша его голос.
– Аня, ты не сменила замки… – было слышно, как Дима вздохнул. – Мне… можно прийти?
– Можно, – едва прошептала она, – потому что… Мы тебя ждём.
Аня ответила ему предельно ясно.
– Анечка… Я так люблю тебя, маленькая моя… – но он не мог. Никак не мог с собой справиться! Всё ещё считал предстоящие мучения неминуемыми. – Жаль, что прийти не смогу… Как в угаре, так тяжело… Только всё испорчу.
И вновь тишина. Тишина, насыщенная эмоциями.
– Ты ездила на море?
Аня ответила не сразу, потому что почувствовала, что возвращения их любви может и не произойти. О малыше Дима не проронил ни слова.
– Я никуда не ездила. И ни на чём не ездила, – Аня набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы голос прозвучал ровно. – Дим, когда ты снова решишь зайти, пожалуйста, забери всё, что подарил мне! Наверное, нужно что-то сделать для передачи квартиры этой морской и машины в твою собственность, я с удовольствием подпишу все необходимые бумаги.