«Кортни?»
Яркие голубые глаза сначала посмотрели на надзирателя, затем на Шерлока и Савича. Он ухмыльнулся. «Что это? Ты привёл мне такую красивую девушку? Ах, посмотрите на эти прекрасные голубые глаза, почти как мои. Хм, может, я ей в дедушки сошлюсь?»
«Я так не думаю, Кортни».
«Тогда я ухожу, Смотритель?»
«Нет, ты — сплошная ловушка. Она не просто красивая девушка, она — агент ФБР.
Её зовут Шерлок. Это агент Савич. Они здесь, чтобы поговорить с вами. Вы готовы?
«Конечно, я поговорю с этой красоткой. Я не видел красоток тридцать лет, и таких красивых волос я не видел за всю свою жизнь. Моя мама красила волосы в рыжий цвет, но это было заметно, понимаете? Но ваши волосы, агент Шерлок… вы же замужем, милая?»
Шерлок наклонился к его худому лицу с острыми скулами и бледной, удивительно гладкой кожей. «Больной старик», – подумала она. Интересно, как это затуманивает реальность содеянного. «Вы должны быть осторожны, мистер Джеймс.
Агент Савич — мой муж».
Кортни Джеймс сказал: «Нет, он не может мне завидовать, я просто старик, который скоро умрёт. Может, мне стоит попытаться выглядеть жалко — вставить кислородные зажимы обратно в нос. Здоровенный парень, правда? Похоже, он ест гвозди на завтрак».
«Это не я», — сказал Савич. «Я ем Cheerios вместе со своим маленьким сынишкой».
«Ну разве это не удар?» Его умные старые глаза перебегали с одного на другого и обратно. «Хочешь поговорить со мной? О чём? Ты возобновляешь дело? Ты хочешь вытащить меня отсюда?»
«Это было бы хорошо, — сказал Савич, — но я не думаю, что это произойдет».
«Ну, агент, дело в том, что я не могу сказать вам, где захоронены эти тела, потому что я не убивал тех, кого они считали виновным. Я убил Паллаков, это правда, и, видит Бог, мне жаль, что меня поймали. Они это заслужили. Они были парой мерзавцев, особенно она. Она была хуже, чем её муж и сын». Он глубоко вздохнул. «Можно потрогать ваши волосы, агент Шерлок? Имя у вас, конечно, аховое».
«Спасибо, мистер Джеймс». Шерлок не отстранился от старика, когда тот поднял свою тонкую, с прожилками крови, руку, чтобы погладить ее густые волосы.
Начальник тюрьмы Рафферти переминался с ноги на ногу, несомненно, недоумевая, почему они так шутят, но он молчал, и Савич это ценил.
Савич сказал: «Ладно, мистер Джеймс, вы уже достаточно пофлиртовали с моей женой. А теперь отступите, иначе мне придётся вас ударить».
Старик снова широко улыбнулся, показав белые зубы, похожие на
свой собственный. «Тебе повезло», — сказал он. «Итак, ты здесь, чтобы задавать мне вопросы. Очевидно, что-то случилось. Что случилось?»
Савич сказал: «Я хочу, чтобы вы рассказали нам все, что вы помните о Паллаках.
Родители и их сын Томас. Вы сказали, что миссис Паллак была хуже всех, хуже своего сына и мужа. Объясните, что вы имеете в виду.
Кортни Джеймс посмотрела на пустую белую стену. «Это было давно, но, знаете, некоторые вещи, как фотографии, остаются в памяти навсегда. Я до сих пор помню выражение её лица, когда я ударила её ножом в первый раз.
Ладно, вернёмся к делу. Маргарет Паллак была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел, и она это знала. Ей было почти шестьдесят, Паллак — шестьдесят пять, когда я их убил, но знаете что? Она всё ещё была красавицей, высокой и стройной — поддерживала форму, имела собственный спортзал в доме и занималась спортом каждый день.
— и у неё были прекрасные тёмные волосы, обрамлявшие её подбородок. Незнакомец подумал бы, что ей не больше сорока. И знала ли она об этом когда-нибудь и пользовалась ли этим».
«Зачем вам убивать женщину, которой вы так явно восхищались?»
«Ну, красотка, раз уж ты спрашиваешь, дело в том, что она со мной переспала. Я так и не признался в этом копам, этим похотливым засранцам, никогда им ничего не говорил, ведь они уже решили, что я демон-психопат, что я изуродовал всё живое. Но теперь, когда ты знаешь, мне всё равно. По правде говоря, у меня было море поводов, целый грузовик.
Думаю, вся эта чушь с серийным убийцей — дело рук Томаса. Томас Паллак был отпрыском его старой породы, старой породы его мамы, всегда привязанной к маминому поводку, Томасом. Помню, прокурор всё пытался вставить упоминания о «других преступлениях» и «других людях» и тому подобном, но у них не было никаких доказательств.
«Да, держу пари, это был Томас. Этот заносчивый маленький ублюдок всегда меня ненавидел.
Я видел, как он смотрел на мать, потом на меня, и он выглядел злобным, словно знал. Знаете что? Он выглядел ревнивым. Я всегда думал, не попытался бы он подставить меня в убийстве своих родителей, даже если бы я этого не делал. Но дело в том, что его родители, они действительно напросились, как я и говорил, действительно напросились». Он на какое-то время замолчал, просто тупо смотрел на белую стену перед собой.