У него не возникло никаких проблем с замком на задней служебной двери здания. Он бесшумно выскользнул из кладовой и приёмной в небольшой элегантный вестибюль с почтовыми ящиками и пальмами. Он поднялся по лестнице, а не на лифте, на верхний этаж. Всего шесть секунд на замке, и он осторожно открыл входную дверь Паллака. Он шагнул в вестибюль, и чудовищность того, что он сделал, снова поразила его. Нет, больше никаких сомнений, никаких вопросов. Пора действовать. Он взломал и теперь вошёл. Дикс тут же подошёл к окнам, опустил жалюзи и задернул шторы. Только тогда он включил фонарик.
Пентхаус занимал весь шестой этаж и занимал площадь не менее четырёх тысяч квадратных футов, располагаясь на двух уровнях. Дикс начал со второго этажа. Он нашёл главную спальню и сразу же направился к шкатулке Шарлотты Паллак – старинному французскому ларцу, в котором могли бы поместиться все драгоценности короны Лихтенштейна.
Он тщательно перерыл множество мешочков и коробок. Много дорогих вещей, но не то, что он искал.
Либо Шарлотта сегодня вечером носила браслет, либо, раз Дикс её с ним пригвоздил, Томас Паллак больше не выпускал её из дома с браслетом на запястье. Возможно, Паллак его уничтожил. Или, может быть, браслет лежал в сейфе.
Дикс методично обыскал большую спальню с её экстравагантной обстановкой, в абсолютной темноте, если не считать фонарика, и за тяжёлыми шторами скрывались невероятные виды. Он не нашёл сейфа, даже сняв со стен все шесть современных картин, тщательно обыскав большую гардеробную и даже простучив стены за рубашками Паллака. Он отодвинул шторы, прежде чем выйти из спальни, и оглянулся. Спальня выглядела точно так же, как и до его прихода.
Он не стал обыскивать оставшиеся комнаты на втором этаже, а сразу спустился в кабинет Паллака. Даже днём он, вероятно, выглядел мрачным и тёмным с бордовой кожаной мебелью и книжными полками от пола до потолка, занимавшими три стены. Это была его последняя надежда, пожалуй, единственная. Дикс зашёл за большой стол красного дерева, от которого слабо пахло дорогими сигарами, и попробовал открыть верхний ящик. Тот был заперт. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы открыть его.
Дикс обрадовался, увидев, что замок был главным, и все остальные ящики стола открывались вместе с ним. Он тщательно обыскал все ящики. Он надеялся найти банковские выписки, чековую книжку, любые записи, которые могли бы связать Паллака с Мейкписом, Дэвидом Колдикоттом или Кристи, но там были только счета, сложенные стопками, газетные вырезки о Паллаке и его сборе средств, переписка с разными влиятельными лицами и обычная мелочёвка в ящиках стола. Он про себя помолился и включил компьютер Паллака.
Он был запаролен, как он и ожидал, поэтому составил список подходящих слов и цифр. Он ввёл каждое слово, попробовал варианты и дополнения, но ни одно из них не сработало. Он просто не был достаточно хорош, чтобы взломать его. Он мог бы использовать для этого Савича.
Он нашёл сейф за оригинальным линейным рисунком Пикассо, изображавшим странные фигуры, не похожие ни на одного человека, которого он когда-либо видел. Сейф был с замком, и открыть его без комбинации или паяльной лампы было невозможно. Он вернулся к столу Паллака, опустился на колени и выдвинул каждый ящик, осматривая дно. Ни под одним из них комбинации не оказалось. Затем он поднял клавиатуру, и там, под буквами «g» и «h», оказалась приклеенная полоска из трёх двойных цифр. Впервые с тех пор, как он покинул дом Шерлоков, Дикс улыбнулся.
Через мгновение он потянул за ручку сейфа. Он был примерно наполовину полон…
В основном бумаги, перевязанные резинками, большая папка-гармошка, стопка стодолларовых купюр, всего, наверное, тысяч на пять, а под ними несколько бархатных мешочков. Сердцебиение участилось, когда он развязал завязки темно-бордового бархатного мешочка и перевернул его. Великолепное бриллиантовое колье и серьги заполнили его ладонь. Он открыл темно-синий бархатный мешочек – снова бриллианты, изумруд размером с ноготь большого пальца и полдюжины россыпей кроваво-красных рубинов, карат по десять каждый. Больше ничего. Никакого браслета. Он убрал драгоценности обратно в мешочки и аккуратно заменил их стопкой стодолларовых купюр. Он вытащил стопку бумаг, запоминая, как они были разложены, и методично просмотрел их.
Завещание Паллака, завещание Шарлотты, полдюжины договоров о партнерстве, права собственности на дома, разбросанные по всему миру, документы на французском и греческом языках, страховые полисы, деловые контракты, которые у него не было времени внимательно прочитать, но это не имело для него непосредственного значения.