Она не знала, был ли Август благословлён этим особым даром.
В шоу были экстрасенсы, которые могли видеть убийц, даже чувствовать их, видеть, как они убивали и кого убивали, и которые могли помочь их выследить. Были даже медиумы, которые, помимо экстрасенсорных способностей, могли разговаривать с мёртвыми. Существовали ли эти люди на самом деле? Она не знала.
Кто убил тебя, Август? Кто? И почему? Этот вопрос всё ещё не давал ей покоя: почему?
Адвокат Августа, Зион Лефтвиц, позвонил ей после смерти мужа. По автоответчику он сказал, что состояние Августа очень важно, как и её обязательства по отношению к этому состоянию, которое, как она теперь знала, не было таким уж значительным.
Обязательства, подумала она, существуют всегда, по крайней мере восемьдесят процентов жизни.
Ей совсем не хотелось ужинать с Уоллесом, не хотелось слышать его утешительные слова, в очередной раз слышать, что Август обрёл покой. А потом она неизбежно услышит о последнем триумфе Уоллеса, возможно, о том, как он связался с давно умершим дедушкой мэра. Она до мозга костей понимала, что он серьёзно подорвёт её эйфорию. А ещё это означало, что придётся ехать домой на такси.
Ей нужно было покинуть это волшебное место, ей нужно было поторопиться.
«Простите, мэм. Это Алькатрас, да?» Она обернулась и увидела высокого чернокожего мужчину с твёрдым подбородком, в очках и длинном пальто с поясом. Он стоял рядом и улыбался ей сверху вниз. Она улыбнулась ему. «Да, это он».
«Я собираюсь завтра в гости. А сегодня вечером — не знаете, когда следующий паром в Саусалито отправляется?»
«Нет, но между рейсами никогда не бывает больших перерывов. Расписание на той стороне здания, меньше чем в пяти минутах от пирса 39…» Когда она слегка повернулась, чтобы указать, он ударил её кулаком в челюсть. Сила удара отбросила её назад к деревянным перилам. Она увидела яркую вспышку света перед глазами, затем вспышку чего-то серебряного в его руке, чего-то острого.
— Боже мой, нож. Зачем? Но слова застыли у неё в горле, окутанные густой пеленой ужаса. Всё её внимание было приковано к этому серебряному острию ножа.
Она услышала мужской крик, а затем: «ФБР! Остановитесь, отойдите от неё, или я буду стрелять!»
Мужчина с ножом на мгновение замер, затем выругался. Он поднял её и перекинул через перила в залив. Она плюхнулась в ледяную воду и покатилась по чёрным камням, которые вонзались в неё, словно лезвия стилетов.
Она пыталась бороться, но в какой-то момент осознала, что ей не выбраться, что она будет падать и падать – это что, тюлень кричит? Кто-то кричит? Это было неважно, потому что всё погружалось во тьму, когда её тело опускалось на нагромождение камней на дне залива, а вода обволакивала её. Её последней мыслью, скорее эхом, было то, что она больше никогда не будет счастлива.
ГЛАВА 2
Тяжесть на груди была ритмичной и сильной, но при этом каким-то образом отделенной от тела. Затем чей-то рот прижался к её губам, и мощный поток горячего воздуха ворвался ей в горло, глубоко заполнив её. Это было странно, но потом это просто не имело значения. Она погрузилась в себя.
Мужской голос, полный решимости, прокричал ей в лицо: «Не отпускай! Слышишь? Вернись сюда. Сейчас же! Мне пришлось изрядно помучиться, чтобы вытащить тебя из этой проклятой бухты, лестницы не видно. Повезло, что мы оба не утонули, так что даже не смей меня отпускать!»
Она почувствовала пощёчину, две, пощёчину по щекам, резкую, жгучую, затем ещё более сильную, прижатую к груди, и это заставило её приблизиться. Давление внутри неё нарастало всё сильнее и сильнее, и она чувствовала каждый резкий удар, отдававшийся до самого позвоночника.
«Возвращайся сейчас же! Чёрт возьми, дыши!»
Его губы снова прижались к её губам, и его дыхание снова стало горячим, благословенным жаром, проникающим глубоко внутрь. Она была так холодна, так леденела, но это горячее дыхание, словно кузнечные мехи, пронзало её. Внезапно ей захотелось этого тепла. Она безумно впитала его.
Голос мужчины, его горячее дыхание теперь обжигало ее щеку, он повторял снова и снова:
«Вот именно, всё верно, давай, ты сможешь. Не сдавайся».
«Ещё», — прошептала она, не зная, произнесла ли она это вслух. Он перевернул её на живот и начал бить кулаками по спине.