Судья Шерлок сказал: «Томас, ты не знаешь, какой у нас уровень рецидивизма? Он выше, чем подоходный налог штата. Я бы сказал, что последнее, что нужно обществу, — это позволить грабителям, убийцам, наркоторговцам, насильникам и прочим отбросам общества снова выйти на улицы и сеять хаос». Судья Шерлок на мгновение замолчал, понимая, что не может так наказать Томаса Паллака, раз уж тот был его гостем, чёрт возьми. «Но ты прав. Нам нужно пересмотреть систему и построить больше тюрем».
Томас Паллак открыл рот, увидел, как Эвелин смотрит на него с пристальным вниманием хозяйки, и закрыл его. «Некоторые согласятся», — вот и всё, что он сказал. Дикс восхищался его сдержанностью, но задавался вопросами и вопросами: раз уж Томас Паллак знал Чаппи, встречал ли он Кристи, видел ли её фотографию в библиотеке Чаппи? Разве он, по крайней мере, не слышал имени Дикс? И если он встречал Кристи, разве не заметил, насколько похожи его жена и Кристи?
Эвелин предложила Томасу стручковой фасоли с маленькими жемчужными луковицами и бланшированным миндалём. «Ты же, Томас, знаешь тестя Дикса. Мир так тесен, правда?»
Томас Паллак сказал: «Я помню, как мы коротко встретились с Чаппи в «Маэстро» — так его зовут, верно? Потом мы поехали в Ричмонд, чтобы встретиться ещё с парой банкиров. Помню, я спросил его, почему он не в Нью-Йорке. Ну, что делать в маленьком заштатном городке на западе Вирджинии? Ах, без обид, шериф Нобл».
Дикс легко ответил: «Мне очень нравится этот захолустный городишко, сэр, я даже добровольно переехал туда со своей семьей из большого и захватывающего Нью-Йорка».
Но Томас Паллак, похоже, совершенно этим не интересовался. Закусывая стручковой фасолью и булочкой, он сказал: «Мой кандидат на пост окружного прокурора в Кормане, Гейлен Банбридж, придерживается жёсткой позиции «закона и порядка». Возможно, он даже заинтересован в строительстве новых тюрем».
Дикс замер. Он поднял взгляд на Томаса Паллака, сытого и уверенного в своём месте под солнцем. Кем и чем он был? Он спросил: «Считает ли ваш кандидат, что зло должно быть искоренено из мира, сэр?»
«Зло?» Томас Паллак рассмеялся, но ему хватило воспитанности сдержать смех, но его взгляд был полон холодного презрения. «Зло, ты сказал? Зло?
Кто в наше время верит в такую средневековую чушь как зло?»
Эвелин ясно представила себе Томаса Паллака, лежащего на полу возле ее обеденной зоны.
стол в комнате, глаза его закатились, а над ним стоял Дикс.
Будучи искусной хозяйкой, она быстро переместилась в досредневековый период, к египетской выставке времен царицы Хатшепсут, которая в настоящее время находится в Музее де Янга.
К счастью, оба Паллака посетили выставку.
За превосходным яблочным пирогом и мороженым Шерлок позволил Томасу Паллаку красноречиво рассуждать о своём кандидате. Ему почти правдоподобно удалось изобразить заинтересованность.
Шарлотта Паллак кокетничала с Диксом очень мило и сдержанно, дойдя до того, что коснулась его рукава, пока муж помогал ей надеть кашемировое пальто ровно в десять часов. Судья Шерлок заверил Паллака, что изучит кандидатуру жёсткого сторонника закона и порядка, и знал, что Паллак, вероятно, не поверит. Что ж, он проявил максимум энтузиазма, не вступая в спор, который мог бы заставить Эвелин швырять в них бокалы.
Когда входная дверь закрылась, Эвелин похлопала Дикс по щеке. «Она тебя не знала, а ты её не знал. Всё кончено, Дикс, на все вопросы даны ответы. А теперь ложись спать и поспи».
ГЛАВА 13
В восемь часов утра в субботу Шерлоки сели с Диксом за завтрак. Они уже позанимались в спортзале на первом этаже и всё ещё были в спортивной одежде. Они выглядели подтянутыми, их лица блестели от усилий и здоровья. На лице Эвелин не было ни капли макияжа. Она выглядела прекрасно. Дикс откусил кусочек грейпфрута. «Я позвонил Савичу и Шерлоку вчера вечером, рассказал им, что случилось. И отцу Кристи, конечно же». И Рут.
«Сложно принять решение», — сказал судья Шерлок.
«Это было очень тяжело». Чаппи хранил молчание, и Дикс снова представил себе глубокую скорбь в его глазах, скорбь, которая утихла за последние три года, а теперь обрела полную силу, хотя он знал и принял смерть Кристи. «Мне жаль, Чаппи, — сказал он, — мне жаль всех нас. Эта женщина была очень похожа на Кристи, но это не она». Так неуместно, но сказать больше было просто нечего. Чаппи не сломался, и Дикс был безмерно благодарен за это.
Он позвонил Рут на мобильный, чтобы она могла немного побыть наедине с мальчиками. Он знал, что она старается не выдать своим голосом огромного облегчения. Что касается его самого, он старался, чтобы голос звучал как можно ровнее и ровнее. Бог ему свидетель, он не знал, что на самом деле чувствовал, где-то в глубине души, где спутывались и путались смутные вопросы и ещё более смутные чувства, а годы воспоминаний поднимались на поверхность, чтобы вернуть его. Он знал только, что хотел, чтобы Кристи была жива, – а дальше он просто не знал.