Наконец, Уоллес, уже спокойнее, по крайней мере внешне, сказал: «Нет, я не разговариваю с женой. Я никогда не пытался поговорить с Беатрис. Она покончила с собой, вот и всё. Она была неуравновешенной женщиной, принимала лекарства и часто забывала их принимать. Результатом стало её самоубийство. Это было ужасно мучительное время для меня, агент Стоун».
Чейни кивнул. «Ваше настоящее имя — Актис Холлирод?»
«Да. Мои родители были садистами и безумцами, раз назвали меня так. Я официально сменил имя, когда мне исполнилось восемнадцать. Я поменял его на что-то более подходящее для меня».
«Ты знал себя настоящего в восемнадцать лет?»
«Естественно. Я знала, что у меня есть драгоценный дар, ещё с семи лет, дар, который требовал, чтобы я использовала его, чтобы помогать другим, исцелять и утешать тех, кто в горе. Я стараюсь давать советы и надежду, которые также помогут мне на моём собственном пути к духовному осознанию».
«Господин Таммерлан, вы говорите о «Блиссе»?»
Нет . Нужно стремиться к духовному осознанию в те немногие годы, что нам отпущены на этой земле. Блаженство — это то, что ждёт тебя после ухода из этого мира. Я не использую этот термин. Блаженство — это то, что Август принял много лет назад, и многие более молодые медиумы приняли его. Мне кажется, это звучит претенциозно, слишком похоже на какую-то нью-эйджевскую ерунду для поднятия настроения. Прости, Джулия.
Однако Августу это показалось комфортным, как и другим».
«Как вы это называете, господин Таммерлан?»
«Я называю это просто «После»? Что же такое «После»?»
«Проще говоря, агент Стоун, это продолжение посмертной судьбы человека, наше погружение в высшее благодеяние безмятежной и бесконечной вечности. После — это воплощение совершенства, в котором мы будем пребывать, агент Стоун». Проще говоря?
Уоллес вытащил из своего белого жилета красивые золотые карманные часы,
Сверился с ним, стараясь, чтобы Чейни не заметил, как дрожит его рука. «Мой клиент должен прийти через три с половиной минуты. Мои клиенты никогда не опаздывают».
«Почему ваши клиенты никогда не опаздывают?»
«Зачем, агент Стоун? Я, естественно, беру с них плату. Моё время гораздо ценнее, чем их или ваше, время рядового полицейского федерального правительства. У меня есть миссия в этой жизни, а вы вмешиваетесь в её исполнение, без какой-либо понятной мне причины. Вы приходите ко мне домой и оскорбляете меня. Вы делаете намёки на мою бедную покойницу Беатрис. Я хочу, чтобы вы ушли».
«Уоллес, не сердись так на агента Стоуна. Как и ты, его миссия — помогать людям».
«Ты меня разочаровала, Джулия, очень разочаровала. Мне неприятно видеть тебя с ним».
«Прости, Уоллес, — сказала Джулия. — Но я боюсь, что этот человек может попытаться убить меня в третий раз. И я должна выяснить, кто убил Августа».
Чейни сказал: «Я посмотрел несколько видеороликов доктора Рэнсома. В одном из них он сказал, что, по его мнению, в «Блиссе» существует своего рода кастовая система: чем достойнее умерший, тем большее уважение к нему будут испытывать все, кто уже там».
«Да, да, но какое это имеет отношение к его убийству?»
«Я не уверен», — сказал Чейни, — «но мог ли кто-то убить его, даже веря, что это ухудшит его собственное положение в «После»?»
Август был прав. Естественно, некоторые люди заслуживают большего уважения, чем другие, будь то здесь, на этой земле, или в Последствии. Здесь справедливости мало, несмотря на усилия ФБР, полиции или нашей проклятой судебной системы, но в Последствии? Там всё совсем иначе. Никто, кто верил, как мы, в вечную справедливость в Последствии, не мог стать причиной насильственной смерти Августа. Август наслаждается полнотой того, что дарует ему его врождённая доброта в Последствии. Разве ты не веришь, что он присматривает за тобой, Джулия? Что, по-твоему, он чувствует, когда видит, как ты позволяешь незнакомцу напасть на одного из его самых близких друзей? Твоя дружба с этим человеком не подобает вдове доктора Августа Рэнсома.
Чейни спросил: «Вы верите в Бога, мистер Таммерлан?»
Уоллес резко обернулся, словно его подстрелили. «Что? Бог? Верю ли я в Бога?
Я верю в то, что на небесах и на земле есть нечто большее, чем вы могли себе представить в своей философии».
«Значит, вы верите в красноречивые речи Шекспира. А как насчёт Бога?»
«Всегда есть то, что находится за пределами того, чем мы являемся, агент Стоун, того, что мы думаем, что знаем, что воображаем. Всегда есть то, что находится за пределами смерти, всегда После. Но не какой-то якобы всеведущий, всемогущий персонаж — Бог, Зевс, Аллах, кто угодно, выбирайте. Нет. Это человеческие