Комната была сурово элегантной, словно музей, пока не осознаёшь, что вся мебель в длинной комнате была из чёрного плетёного ротанга. Резкий контраст стилей не был безвкусным, а скорее странно очаровательным. За этим должна была стоять какая-то история. Затем он заметил современное искусство, покрывающее одну из сурово-белых стен, – тёмные, жестокие картины, на некоторых из которых были изображены рты, словно кричащие на него. От одного взгляда на них у него побежали мурашки.
Внезапно Кэтрин Голден замерла на месте и не двигалась, казалось, даже не дышала.
ГЛАВА 33
«Мисс Голден? С вами всё в порядке?»
«Пожалуйста, помолчите. У меня видение. Вы с Джулией — отойдите. Идите и сядьте».
Джулия, казалось, ничуть не встревожилась и не нашла это чем-то странным. Она заставила его замолчать и указала на один из длинных ротанговых диванов.
Он наблюдал, как Кэтрин Голден сбросила высокие каблуки, опустилась на пол и приняла позу лотоса, повернувшись лицом к камину, её чёрные юбки развевались вокруг неё. Он догадался, что она не стала носить обтягивающую юбку. Он заметил у неё красивый французский педикюр и идеальные ногти.
Он открыл рот, но Джулия снова заставила его замолчать.
Они сидели молча, а Кэтрин Голден откинула голову назад, сжала руки на бедрах и начала раскачиваться слева направо, справа налево, а затем издала жуткий звук, который был немного нелепым, но тем не менее вызвал мурашки по его рукам.
Она начала двигаться по широкому кругу. Он слышал её тяжёлое дыхание.
Ему хотелось арестовать ее за мошенничество или, может быть, за попытку запугать сотрудника правоохранительных органов.
Шорох ослаб, причитания стали тихими, почти шёпотом. И вдруг всё стихло. Она резко проснулась, одним грациозным движением поднялась на ноги и расправила юбки. Она снова надела туфли на каблуках.
Она села напротив них, скрестила ноги и уставилась на Джулию. «Моё видение было о тебе, Джулия. В нём я была тобой – я чувствовала себя молодой и гибкой, словно могла бы запрыгнуть на дерево, если бы захотела. Это было так здорово. Потом я увидела мужчину и поняла, что он наблюдает за мной – скорее за тобой. Я увидела глубокую холодную черноту в его центре, увидела ядовитые пурпурные вспышки его нарциссизма и гордости собой и своей работой.
«Это он хочет убить тебя, Джулия. В тот первый раз на пирсе 39 ты была для него никем, лишь заданием, которое нужно было выполнить. Он не ненавидел тебя, ничего подобного. Но теперь ненавидит». Она замолчала, потому что дыхание участилось. Она на мгновение закрыла глаза, затем медленно открыла их, моргая.
Джулия сказала как ни в чем не бывало: «Он был во всех новостях, Кэтрин, его фотография, тот факт, что он, вероятно, наемный убийца, и все такое».
«Вечный маленький скептик», — сказала Кэтрин, поправляя юбку длинными тонкими пальцами. «Огаст говорил, что ты часто отказывалась верить всему, что говорят, кроме него, конечно.
«То, что я тебе сказал, — правда, Джулия, и это глубже, чем новости. Я видел, что у него внутри, что он задумал. Он очень опасен и очень умён, но…
Он почти не человек. Он пустой и холодный. Он хочет убить тебя, хочет этого всем своим существом.
«Полиция не назвала его имя СМИ», — сказал Чейни. «Вы видели в своём видении, что это такое, мисс Голден?»
«Я не дрессированный тюлень, агент Стоун».
«Доказательства достаточно», — подумал Чейни. «Вы случайно не видели, где он, мэм? Нам нужно сбить его, прежде чем он успеет снова выстрелить в Джулию».
Вы можете помочь нам найти этого монстра?
Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Её тёмные золотисто-зелёные глаза, глаза ведьмы, не отрывались от его лица. Возможно, отсюда и её фамилия.
«Кажется, у него есть имя автора, не странно ли? Обычно, конечно, люди не задумываются о своих именах, но меня осенило — он случайно взглянул на книгу и почувствовал себя с ней единым целым. Имя автора, разве это не так близко?»
Чёрт. «Да, почти».
«Хорошо. Теперь о том, где он. Опять же, он не думал о том, где он. Но он наблюдает за мной – точнее, за Джулией, и строит планы. Я чувствовал, как в нём ревет хаотичная энергия, чувство, что он может убежать от кого угодно, сразиться с кем угодно, убить любого, кто попытается его остановить. Но знаете? Мне кажется, у него плохое зрение. Вы же знаете, он носит очки. Он подумал, на мгновение, что, возможно, сделает лазерную операцию, но боится – зрение для него слишком важно».