Савич сказал: «В целях защиты миссис Рэнсом и расследования её проблем, господин Паллак, мы расследуем убийство доктора Огаста Рэнсома. Мы полагаем, что эти два события могут быть связаны. Мы будем признательны за любую помощь, которую вы нам сможете оказать».
Томас Паллак слегка поклонился им.
Савич сказал: «Насколько нам известно, вы были клиентом доктора Рэнсома в течение многих лет».
Томас Паллак кивнул, откинулся в очень удобном на вид кожаном кресле за своим ультрасовременным столом из стекла и полированной стали и сложил руки на животе. Савич заметил, что ему стало гораздо легче, он снова почувствовал контроль над своей вселенной, и именно этого Савич и добивался. Паллак сказал голосом, полным уверенности и ровным: «Вы, конечно же, должны знать полицию Сан-Франциско».
После убийства Августа он допрашивал меня и других своих клиентов. У них, должно быть, были все эти записи. К сожалению, я не смог оказать им особой помощи, как и другие его клиенты, насколько я понимаю. Поэтому я не знаю, чем могу вам помочь сейчас.
«Вы, очевидно, очень умный и очень успешный человек, мистер Паллак.
Возможно, за прошедшие месяцы вы вспомнили или задумались о каких-то деталях, которые могли бы нам помочь? Как долго вы работали с доктором Рэнсомом?
«Прошло более десяти лет, прежде чем он умер».
«Вы были довольны его усилиями с вашей стороны?»
Да, конечно, иначе я бы не оставался с ним так долго. Август, как вы знаете, смог вовлечь моих дорогих родителей в диалог, передать мне то, что они говорили и чувствовали, их советы и наставления, например, по бизнес-проблемам. Мой отец был выдающимся бизнесменом, и я ценю его мнение. Наши встречи были для меня очень значимыми.
Чейни наклонился вперёд и поднял его. «Считаете ли вы Солдана Мейсена таким же полезным, как доктор Рэнсом, сэр?»
Томас Паллак задумался, возможно, это была поза, Чейни не знал, но он внимательно наблюдал за мужчиной. Паллак вертел в руках дорогую ручку, постукивал ею по ониксовому пресс-папье, давая себе время подумать, подумал Чейни. Он видел, что Шерлок наблюдает за Паллаком так же пристально, как и он сам.
На самом деле, Шерлок уже представляла себе Томаса Паллака ещё в предыдущие дни, и теперь она поняла, что не так уж далека от истины, если не считать его глаз. Это были не глаза мегаломана или политического идеолога, а тёмно-серые, беспокойные глаза, глаза задумчивого поэта или убийцы. Она не знала, чьи именно. Она покачала головой. Нет, Томас Паллак был необычайно успешным бизнесменом, очень богатым, всё ещё полностью управлявшим своей империей в свои почти семьдесят, привыкшим использовать свою власть. Возможно, он был не более чем тем, кем казался – человеком с…
Одна явно безумная одержимость, но у многих людей были одержимости или навязчивые идеи. Он общался со своими убитыми родителями уже много десятилетий, но всё ещё был способен управлять империей. И в нём было что-то притягивающее, заставлявшее хотеть его послушать, услышать, что он хочет сказать.
На мгновение воцарилась тишина. Никто не пытался её нарушить.
Наконец Томас сказал: «Вы спрашивали меня о Солдане Мейсене, агент Стоун». Он нахмурился и покачал головой. «Сомневаюсь, что это что-то значит, но на кону многое, поэтому позвольте мне быть до конца честным. В Солдане есть что-то, что иногда подрывает мою уверенность. Не могу сказать, что именно, только то, что я никогда не бываю так доволен после наших сеансов, как с Августом».
Солдан вполне законопослушный, я это знаю. Он много раз доказывал, что может связаться с моими родителями. Они говорят со мной через него, и да, я узнаю их слова и выражения, их лукавые шутки, их ласки. Солдан не мошенник, если вы об этом.
«Тогда в чём проблема, сэр? Вы думаете, он не рассказывает вам всё, что ваши родители хотят ему рассказать?» — спросил Шерлок.
Паллак пожал плечами. «Ну же, три агента ФБР, и вы действительно воспринимаете это всерьёз? Вы считаете, что с мёртвыми действительно можно разговаривать?»
Лицо и голос Савича были бесстрастны. «Мы спрашиваем не об этом, а о вашем восприятии его».
«Это лучше, чем не слишком тонкие насмешки этих тупиц из полиции Сан-Франциско. Они ни на минуту не поверили, что Август был настоящим, честно говоря, человеком. Не думаю, что они испытывали к нему или к кому-либо из его друзей и коллег что-то, кроме презрения. Их бы не особо волновало, что его убили, если бы он не был знаменит и не имел влиятельных связей. СМИ подстегнули их, поскольку им очень понравилась эта экстрасенсорная сторона, и поэтому копам пришлось действовать автоматически».
Джулия сказала: «Кажется, они проявили должную заботу, когда уже приготовились защелкнуть наручники на моих запястьях».