Он ошибался.
Солдан Мейсен сидел среди полудюжины огромных шелковых подушек, сложенных перед низким, искусно резным, красным лакированным столом, и курил кальян.
Дым окутывал его лысую голову и запотевал круглые очки без оправы. Он был худощавого телосложения и казался тонущим в малиновом шёлковом халате, подпоясанном на тонкой талии широким чёрным шёлковым поясом. Одна узкая босая ступня торчала из-под халата. Уродливые пальцы, подумал Чейни, кривые и скрюченные. Он вспомнил, что видел его пару раз по телевизору, но не как маленького пашу в полном облачении. Почему он не надел феску, чтобы завершить образ?
Мужчина молча наблюдал за ними какое-то время сквозь завесу кружевного дыма, а затем произнёс прекрасным глубоким голосом: «Зачем ты привела этих людей в дом, Ансилла? Ты же знаешь, я не работаю с клиентами после восьми вечера».
Ночь. Уже далеко за девять. Кто они?
«Они ворвались, Сол. Один из них — федеральный агент, по крайней мере, так он сказал. А вот эта женщина рядом с ним — Джулия Рэнсом».
Слезящиеся глаза обратились к Джулии. Лёгкая улыбка тронула его сжатые губы. Он осторожно опустил конец трубки, подключённой к изысканному стеклянному кальяну с восточным узором, в котором вода пузырилась и пенилась. Он снял очки и протёр их рукавом шёлкового халата. «Ах, вы прекрасная вдова моего святого Августа, да, теперь я вас узнаю, миссис Рэнсом».
Прости меня. Мы встречались однажды, несколько лет назад, на одном из вечеров Августа. Твоя аура была омрачена горем, и я считал это странным, ведь ты совсем недавно вышла замуж за Августа. Но потом я понял. И всё же я был рад, что Август не видит аур. Ему было бы очень тяжело узнать всю глубину твоей боли. Ах, зови меня Солданом, а я буду звать тебя Джулией. Садитесь оба, расслабьтесь.
Они устроились как можно удобнее на шелковых подушках.
Чейни почувствовал, что Джулия напряглась, вероятно, потому, что думала о сыне, но она промолчала.
«Судя по сегодняшним новостям, я думал, что твоя аура снова будет хаотичной, но это не так. Репортёр сказал, что ты был с агентом ФБР в безумной погоне на машине до самого пляжа. Но ты выжил. Я рад этому. О, понятно. Маленькая драма была хорошо поставлена, хотя я видел только твою спину, когда ты садился в полицейскую машину. Лично я нашёл её очень эффектной. Если есть люди, которые считают, что ты убил Августа, этот инцидент переломит ситуацию. Ты выглядел весьма героически».
«Вы ведь не думаете, что я убил Августа, господин Мейсен?»
ГЛАВА 44
Солдан Мейсен глубоко затянулся трубкой, а затем осторожно положил её обратно. Он нахмурился, глядя на пальцы ног, и спрятал ноги под шёлковым халатом. Он с непревзойдённым мастерством нагнетал вокруг себя напряжение. Он сказал: «Чтобы убить такого человека, как Август Рэнсом, потребовалась бы, по-моему, феноменальная степень враждебности, результат, как мне кажется, неуклонно нарастающей ярости. Я не вижу признаков такой ярости в твоей ауре».
Джулия лишь улыбнулась. «То, что вы сегодня видели по телевизору, не было постановкой. Человек, который за нами гнался, был тем же, кто пытался убить меня в четверг и субботу вечером. Его зовут Ксавье Мейкпис».
«Хм», — сказал Солдан, снова держа трубку между длинными тонкими пальцами и глубоко втягивая воздух. Он прошептал, закрыв глаза: «Этот человек тоже убил моего бедного Августа?»
«Возможно», — сказал Чейни. Он подождал, пока Солдан откроет глаза, затем показал ему свой щит и протянул руку, но Солдан проигнорировал её. Он снова затянулся кальяном.
Ансилла сказал Чейни: «Держу пари, что это ты не выдержал Августа, или, по крайней мере, твои боссы из федерального правительства не выдержали, и ты убил беднягу.
Или поручил это сделать твоим партнёрам. Вот почему он пытается тебя убить. Среди убийц нет чести.
«Это довольно хорошая теория», — сказал Чейни, склонив голову набок.
Джулия сказала: «Нет, агент Стоун не убивал моего мужа».
«Ха, ты так говоришь. Но ты же общаешься с федеральным убийцей, да? Кто тебе поверит?»
«Ни вы, ни ваша сестра не такие, как я ожидал, сэр», — сказал Чейни, оглядывая буйную, режущую глаза палитру цветов и экзотических тканей, заполнявших небольшую комнату, смешиваясь с лёгким струящимся наружу гашишным дымом из кальяна. Ни мебели, ни книг, ни попыток внушить, что этот человек умеет говорить с мёртвыми. Огромные шёлковые подушки и ткани — больше ничего. Солдан Мейсен напомнил ему об измождённом паше из Стамбула, который чувствовал себя как дома во дворце Топкапы. Но Чейни сомневался, что гарем его заинтересует.