«Для этого нужно быть федеральным убийцей», — сказал Ансилла и усмехнулся.
«Обычно, — сказал Солдан, — как только человек попадает в Потусторонний мир, он теряет свою телесную сущность со всеми ее преимуществами и недостатками».
«Недостатки?» — спросил Чейни.
«Например, болезнь печени», — сказал Солдан. «Поэтому я балую себя только азиатскими деликатесами. Печень — чувствительный орган. Она плохо переносит даже самую лучшую водку».
Чейни сказал: «Значит, не все мертвые теряют способность принимать телесную форму?»
Да, это так, только… это сложно, но я постараюсь объяснить вам достаточно просто, агент Стоун. Некоторые мертвецы, похоже, способны подключаться к источнику энергии – эта энергия чёрная, и она пугает. Я понятия не имею, откуда она берётся, никто не знает. Я сам никогда не пытался связаться ни с одним из духов, которые в ней барахтаются, и не хочу. Они меня пугают. Я не знаю, чего им нужно. Действительно ли они терроризируют людей, как показывают в кино? Может быть, это всё миф. Не знаю.
Чейни спросил: «Вы разговаривали с Августом после его убийства?»
Солдан сказал: «Август скитается бесконечно. Он — кочевник в Запределье. Полагаю, он успокоится в течение ближайшего десятилетия. Жестокий финал, он потрясает психику, понимаете?»
ГЛАВА 45
Вы спросили его, кто, по его мнению, мог его убить? — спросил Чейни.
«Какой интересный вопрос, агент Стоун. Нет, я не задал ему этот вопрос именно так, но было очевидно, что он не знал. Он упоминал мне, что перед убийством пытался найти нового торговца кокаином, поскольку тот, что у него был, становился ненадёжным».
«Почему Томас Паллак так много лет хотел поговорить со своими умершими родителями?»
«Как странно», — произнёс Солдан после долгой паузы, широко раскрыв глаза и впитывая свой азиатский восторг. «Когда я смотрю на тебя сквозь свой восхитительный дым, вы словно сливаетесь воедино. Вас обоих окутывает прекрасная аура. Твоя аура, агент Стоун, — я вижу столкновения фиолетового и красного, которые свидетельствуют о грозном интеллекте, служащем чистой, решительной злобе, жестокости, глубоко контролируемой, прекрасно контролируемой, да, и направленной в нужное русло.
Аура Джулии — сейчас она клубится, как тёмные тучи в небе, с пульсациями страха, с таким количеством вопросов без ответа. Но есть и горячее возбуждение, когда вы сливаетесь с ней. Она гасит ваш гнев, вы уменьшаете её страх. Это весьма примечательно.
Чейни сказал: «Это очень интересно, Солдан. Вижу, ты хорошо справляешься. Но ответь на мой вопрос, пожалуйста. Откуда такая одержимость родителями? Мне кажется, им больше не о чем говорить».
Солдан лишь нахмурился, глядя на Чейни, и продолжил дымить.
«Солдан», — сказала Джулия, садясь на корточки, — «мы думаем, что тот же человек, что убил моего мужа, пытается убить и меня. То, что Ансилла сказала о сообщнице, пытающейся меня убить, — это просто неправда. Ты же знаешь, я бы никогда не причинила вреда Августу. И агент Стоун тоже».
«Нет, конечно, ты бы не стала, но ты же не любила его, Джулия. Ты чувствовала к нему огромную благодарность, а не страстную, всепоглощающую любовь, какую молодая женщина могла бы излить на мужчину, покорившего её сердце, нет, ты не можешь этого сказать, ни в чём не бывало. Но благодарность, ты была переполнена благодарностью с тех пор, как Август соединил тебя с твоим покойным сыном, утешил тебя в трудную минуту».
Джулия, заметил Чейни, выглядела потрясённой. Она чуть не опрокинула огромную шёлковую подушку. Затем она уставилась прямо перед собой, словно не в силах пошевелиться. Наконец она произнесла: «Я знаю, что Август не рассказал тебе о Линке. Он бы не рассказал. Это было бы предательством по отношению ко мне. Откуда ты знаешь, что Линк умер? Откуда ты знаешь, что Август был там со мной?» Солдан Мейсен выразительно пожал плечами. Малиновый халат чуть не упал с её худого плеча. «Я многое знаю, моя дорогая. Август мне не рассказал, не всё точно. Я телепат, и Август это принял, хотя его и расстраивало, что он не может направить эту силу в себя».
«Или ты немного погуглил», — сказал Чейни, приподняв бровь. Ансилла бросила на Чейни презрительный взгляд.
Джулия спросила: «Август когда-нибудь пытался связаться с тобой телепатически, Солдан?»
Солдан кивнул, изящно кашлянул, прикрыв лицо узкой рукой с тремя простыми золотыми кольцами на пальцах. «Да, конечно, но он не смог установить со мной связь. Как я уже сказал, у него не было такой способности. Совершенно случайно я заглянул в его разум, когда он думал о вашем сыне. Я тут же удалился. Я ничего ему об этом не сказал. Агент Стоун, я бы не стал опускаться до гугления, чтобы выведать чужие секреты. Уверяю вас, я экстрасенс, и не меньше».