Она рассмеялась и погладила его, на мгновение коснувшись рукой его щеки. «Чейни…»
«Знаете, я думал, Уоллес сегодня вечером точно понял Дикса. Его разочарование быстро нарастает».
«Бедняга, не могу сказать, что виню его. Больше трёх лет он не знал, жива его жена или нет, не представляю, каково это. И он до сих пор не знает, где она. Ты узнаешь, Чейни, я уверен».
Он ничего не мог сделать, кроме как смотреть на неё сверху вниз и восхищаться абсолютной уверенностью в её голосе. Он сказал: «Эта сделка с Уоллесом… должен сказать, мы получили то, что и ожидал. Абсолютно ничего».
Она кивнула. «Но знаешь, что меня поразило? То, как Уоллес смотрел на Диллона — с одобрением, но на самом деле это было не совсем так, может быть, с каким-то признанием. Нет, это звучит абсурдно. Не знаю». Она взглянула
широко зевнула, захлопала руками рот и сказала сквозь пальцы:
«Прошу прощения. Долгий, долгий день».
Он взял её за руки, окинул взглядом. «Тебе пора спать. Мне тоже».
Он отпустил её руки, открыл дверь гостевой комнаты и втолкнул её внутрь. «Хорошая комната», — сказал он, оглядывая бледно-жёлтые стены и белое покрывало, и начал закрывать дверь.
«Эй, подожди, не уходи пока», — сказала она, придерживая дверь, но тут же замялась. Что ей было сказать? Я знаю тебя всего пять дней, и я… Хочешь, я тебя напугаю? Она выдавила улыбку. «С четверга со мной столько всего произошло, что это заставило меня задуматься о своей жизни и о том, что я собираюсь с ней делать.
«Когда я встретила Шона Савича, я увидела в нём Линка, и мне захотелось плакать и забыть и о прошлом, и о будущем. Меня снова засосало в эту чёрную дыру горя. Но потом этот очаровательный малыш взял меня за руку, сказал, что обыграл маму в компьютерные игры, и начал объяснять стратегию игры под названием « Пижамный Сэм». И я рассмеялась, не смогла сдержаться, и тут же выбралась из этой дыры». Она на мгновение замолчала. «Знаешь, он сказал мне, что его отец подарит ему скейтборд на следующий день рождения? Он сказал, что его отец когда-то давно был чемпионом, и он собирается давать ему уроки.
Мне хотелось накричать на него, чтобы он никогда не приближался к скейтборду, но потом я понял, возможно, впервые, что то, что случилось с Линком... это была глупая случайность, трагичная и душераздирающая, но в ней не было ничьей вины, и все было кончено, не забыто, никогда не забыто, но кончено, и некого винить, и уж точно не скейтборд, который Линк так любил».
«И что ты сказал Шону?»
«Я сказал ему, что хочу заскочить к нему и покататься на скейтборде с ним и его отцом, когда вернусь на восток. Я сказал, что у меня есть несколько трюков, которые могут его удивить. Он ответил, что это было бы круто, и дал мне пять».
Он медленно обнял её, прижал к себе, положив руку ей на затылок, и слегка прижал к своему плечу. «Он замечательный ребёнок. Держу пари, Линк тоже был замечательным ребёнком. Линк был похож на тебя, Джулия?»
Она отстранилась, и он увидел, как в её глазах блестят слёзы. Потом она сглотнула и улыбнулась. «Нет, Линк был точь-в-точь как его отец».
«Кажется, я слышал, как Шерлок говорил то же самое о Шоне».
Она покачала головой. «Прости, Чейни, что я так сентиментальна по отношению к тебе.
—”
«Нет, нет, тссс, всё в порядке». Он заправил ей волосы за уши и обхватил лицо ладонями. «Здесь столько всего происходит, Джулия, о многом мы до сих пор не имеем ни малейшего представления. Я ненавижу, когда всё контролируешь, и знаю, что ты чувствуешь то же самое. Но всё разрешится, вот увидишь. Мы оба очень устали.
Как думаешь, ты сможешь поспать?
«О да, но я бы, наверное, спал лучше, если бы… ну, неважно. Если ты не можешь спать на своей монашеской койке в спортзале Шерлоков, всегда можно потренироваться. Ты же такой тщедушный малый».
Он рассмеялся. «Миссис Шерлок сказала мне, что койка не так уж плоха, она спала там однажды, когда так злилась на мужа, что даже через три гостевые комнаты он чувствовал себя слишком близко. Не волнуйся, Джулия, Мейкпис понятия не имеет, где ты. Даже Фрэнк Полетт не знает, а значит, никаких утечек в полицию Сан-Франциско».
«Я не волнуюсь, по крайней мере, не прямо сейчас. Чейни — это странно, правда? Посмотрите, где мы сейчас, во вторник вечером, что случилось, как мы познакомились всего пять дней назад».
«Ночью, — сказал он, — это было пять ночей назад». И Чейни ничего не мог с собой поделать. Он наклонился и поцеловал её в губы, ощутив тепло, принятие и всплеск волнения, который мог бы легко сломить его. Ему нужно было уйти, но он не хотел. Время было выбрано совсем неподходящее. Он отстранился, коснулся кончиками пальцев её носа, погладил её брови и хотел попросить её рассказать ему все свои секреты. Но сейчас, чёрт возьми, не время. «Спокойной ночи, Джулия».