ГЛАВА СТО ОДИННАДЦАТАЯ
Кайлу уже доводилось контролировать других убийц, в частности умного парня, который именовал себя Казановой и работал в Треугольнике,[23] неподалеку от Университета Северной Каролины и Университета Дьюка. Разумеется, в те дни Кайл еще был агентом ФБР.
Однажды он объяснил свое поведение Алексу Кроссу: «Я делаю то, что хочется делать всем людям. Осуществляю их тайные фантазии, их непристойные грезы… Я не живу по правилам, созданным другими».
Крейг считал, что привлекает тех, кто думает так же, как он.
Теперь у Кайла Крейга были свои соображения о том, как должны идти дела. Он полагал, что ему пора взять на себя руководство, может, даже давно пора. Человек, известный как ПУ, связался с Кайлом, когда он сидел в тюрьме, через адвоката Уэйнрайта, как и другие фанатики. ПУ утверждал, что является его поклонником и учеником — как и Уэйнрайт, — но теперь учителю настало время шагнуть вперед и управлять этой игрой.
«Место, обозначенное „X“. Это должно легко поддаваться понимаю, — думал он. — Особенно для человека, который считает себя очень умным».
Кайл был на месте в субботу за несколько минут до полуночи. Как обещал. Ему было любопытно в нескольких отношениях, что произойдет дальше, и прежде всего хватит ли у ПУ ума, чтобы явиться на место встречи? Это был законный вопрос, но Кайл рассчитывал, что явится: ПУ достаточно умный злодей.
Затем — покажет ли ему ПУ свое лицо? Этот вопрос был несколько сложнее, и Кайл думал, что шансы здесь примерно равные. Все зависело от того, на какой риск способен пойти этот убийца.
Или он покажется в одной из своих театральных личин? «Может, явится в моем облике». Кайл улыбнулся при этой мысли. Потом Кайл задумался совсем о другом: насколько он сумел адаптироваться, выйдя из тюрьмы, к состоянию свободы. Он чувствовал, что сердце его бьется ровно, но все же слегка учащенно.
Так или иначе, он все лучше и лучше контролировал тело и разум.
Потом Кайл кое-что услышал. Здесь кто-то был. Голос раздался за его спиной:
— В честь тебя.
ПУ явился и теперь вышел из ряда тенистых дубов. Ни маски, ни личины. Рослый, крепко сложенный человек, по виду тридцати с лишним лет.
Прямо позади него виднелся дом Алекса Кросса на Пятой улице.
Место, обозначенное «X». Разумеется, имелся в виду дом Кросса.
— Лично познакомиться с тобой и для меня честь, — сказал Кайл, сознавая, что они оба лгут, и задаваясь вопросом: так ли приятна ПУ эта встреча, как и ему?
ГЛАВА СТО ДВЕНАДЦАТАЯ
— Я рад, что наконец встретился с тобой. — ПУ казался слегка нервозным, скованным. — Осуществилось все, что ты сказал. Без исключения.
— Да. Я говорил тебе, что выйду из тюрьмы, и вот я здесь. — Кайл тоже выглядел несколько стесненным, но это было лишь притворством.
— Он спит здесь? — ПУ указал на дом Кросса на другой стороне улицы. Он хорошо знал это место, поскольку сделал десятки его снимков со всех сторон.
— На верхнем этаже. Там он обычно работает, решает свои головоломки. Но сейчас он, похоже, не дома. Света наверху нет.
— Да, он в Монтане, ловит меня. Ты думаешь, он понял эту нашу игру? Я считаю, что нет.
— Значит, ты прав. Только не забывай об осторожности. Я бы ни в коем случае не стал недооценивать доктора Кросса. В таких делах он обладает шестым чувством, и он одержим своей работой. Он может застать тебя врасплох.
ПУ не смог сдержать легкой улыбки — жестокой.
— С тобой так случилось? Ты не против, что я задаю такой прямой вопрос?
— Нисколько. Со мной случилось то, что мой злейший враг в конце концов раскусил меня — мою гордость, мое самолюбие, мое высокомерие. Под конец я значительно облегчил Кроссу задачу.
— Ты ненавидишь его, так ведь? Хочешь прилюдно убить?
Теперь улыбнулся Кайл. ПУ раскрывал себя больше, чем следовало.
— Я хочу унизить Кросса. Я хочу испортить его репутацию. Однако ненависти к Алексу у меня нет. Нисколько. Как ни странно, я считаю его близким другом.
ПУ громко засмеялся:
— Не хотел бы я оказаться в числе твоих врагов.
— Да уж. — Кайл Крейг засмеялся тоже. — Тебе не стоит портить со мной отношения.
— Я испортил их? Зашел слишком далеко?
Кайл похлопал убийцу по плечу, давая понять, что между ними все хорошо.
— Теперь расскажи о себе. Я хочу знать все. А потом, — Кайл снова улыбнулся, — расскажешь о своем партнере. Я видел, что кто-то таится в тени. Не хотелось бы стрелять в него, кто бы он ни был. Но я, разумеется, выстрелю.
Из-за деревьев вышла вперед женщина, называвшая себя Сэнди Куинлен.
— В твою честь, — первым делом сказала она великому Кайлу Крейгу.
«Пожалуй, сказала неискренне, а может, и нет? Но конечно, она тоже актриса».
Кайл неторопливо кивнул, потом произнес:
— Теперь расскажите о Джоне Сэмпсоне. Где вы его держите и что спланировали?
ГЛАВА СТО ТРИНАДЦАТАЯ
Бри и я примчались в Калиспелл поздно вечером и там узнали, что авиарейсы, на которые мы заранее приобрели билеты, — самый быстрый путь домой. Альтернатив не существовало, во всяком случае, таких, что были нам по карману.
Поэтому мы сняли номер в мотеле, где почти не спали. Мы не могли сейчас ничем помочь Сэмпсону, и это угнетало нас, особенно меня. Мы с Джоном дружили с детства, потому из-за случившегося у меня было тяжело на душе. Но все-таки я находился с Бри, и мы спали обнявшись.
Наконец в воскресенье мы прилетели в округ Колумбия — нервозные, но полностью сосредоточенные. Выйдя из аэропорта, я позвонил Билли Сэмпсон, сказал, что подъедем к ней через двадцать минут. По пути к машине связался с суперинтендантом Дэвисом. Он лично контролировал это дело. Дэвис — тоже друг Джона.
— Пока вы летели, кое-что произошло, — сказал суперинтендант. — Этот мерзавец устраивает сегодня веб-трансляцию.
— Какую веб-трансляцию? В какое время?
— Всех подробностей мы еще не знаем. Около двух часов поступило сообщение по электронной почте — распространенное так же, как предыдущее. — Это означало, что оповещена вся пресса. — Он дал адрес своего сайта и сообщил, что устроит прямую передачу.
— Мы с Бри постараемся приехать как можно быстрее. Но сперва повидаем Билли Сэмпсон. Это более-менее по пути. Не выключайте компьютер! Пусть этот тип ведет трансляцию. Нам нужно узнать, что он затевает.
— Согласен. Возможно, другого способа увидеть это у нас нет.
Мы оба поняли, что под «этим» Дэвис имеет в виду убийство Сэмпсона и жуткий публичный спектакль, в который оно должно превратиться.
Я прекратил разговор с Дэвисом, едва мы подошли к машине.
— Что он сказал? — спросила Бри.
Ответил я не сразу — сосредоточенно смотрел на пакет, приклеенный скотчем к водительской дверце.
Белая бумага, серебристый скотч. Я уже раньше видел что-то очень похожее.
— Бри, слушай меня. Иди осторожно ко мне. Держись позади меня.
Бри подошла и взглянула.
— Господи. Это взрывчатка?
— Не знаю что. — Я достал фонарик и наклонился, чтобы видеть получше. — Может быть что угодно.
Но когда из пакета послышался некий звук, мы поспешно отскочили.
ГЛАВА СТО ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Через несколько секунд мы поняли, что этот звук представляет собой телефонный звонок и телефон находится в пакете.
Я разорвал белую бумагу, и в руке у меня оказались крошки от пончика и черная «Моторола». Я понял, что пончик представлял собой насмешку над неудачливым полицейским.
Вместо номера абонента на телефоне оказалась фотография Сэмпсона с завязанными глазами. На щеке его была широкая рана и засохшая кровь. Я глубоко вдохнул, чтобы гнев не переполнил меня, пока я не отвечу на звонок.