Герен медленно сошел на землю. Жан отвёл коня, не выпуская офицера из поля своего зрения. Вернулся на пять шагов и крикнул:
– Ложись, падаль крысиная, на землю! Жри её, но говори, как ты украл моего сына? Кто с тобой в сговоре? Хотя я и так знаю, что это Режина и твой человек.
– Это месье де Гаруэн? – наконец проговорил вопрос Герен. – Откуда вы тут взялись, месье? И что за ребенок, о котором вы говорите? – Эти слова Герен сказал уже лежа на земле.
Жан ударил его носком сапога в лицо. Кровь засочилась изо рта и тот выплюнул обломок зуба.
– Зачем же так, месье?! – зашамкал Герен, сплёвывая сгусток крови. – Я ничего о вашем сыне не знаю, месье.
Жан не ответил, а сильно повторил удар, выбив ещё пару зубов.
– Это для лучшего разговора, собачий сын! – теперь ударил в пах. Герен скорчился, стоная и вроде бы даже проклиная Жана. – Может, мне удастся заставить тебя заговорить, Герен. Ты ведь хвастался умением насмехаться над юными созданиями, В том числе и над младенцами. Говори, глист проклятый! – И с удовольствием ударил по ребрам. Что-то тихо хрустнуло, и Дюрэ взвыл от боли.
Жан подождал немного, пока тот успокоится. Помолчал, успокаиваясь.
– Так что, будем говорить или мне продолжить? – и слегка ударил по боку, куда бил только что. Опять вой и стоны. – Неужели тебе нравится такое испытывать?
– Проклятый! Что ты обещаешь, если я всё тебе скажу?
– Только одно, Герен. Легкую смерть. Другого ты не заслуживаешь. Иначе ты промучаешься ещё долго. А мне и так известно, где мой сын, и забрать его не составит труда.
Наступило молчание. Жан начинал нервничать. Даже подумал вдруг: «Мне и так всё уже известно. Стоит столько времени ждать, пока эта гнида заговорит?»
Он подошел ближе и обнажил шпагу. Герен проговорил сквозь стиснутые зубы:
– Убьёшь? Тебя же казнят, Гаруэн!
– Там видно будет, – и опустил клинок в живот. Герен вскрикнул и затих, выпучив глаза в ожидании смерти. Она подступала, не торопясь. А Жан не спешил вынуть шпагу и даже покачал ею в животе. Герен застонал, но глаза уже становились бессмысленными, стекленели, и наконец застыли с удивлением вперив невидящий взор в небо.
Солнце заходило за холмы. Жан некоторое время раздумывал, затем повел коня к ферме. До неё было не более семисот шагов, как он определил. Он не снял своего парика и бородки, и вошел во двор с независимым видом. Собак отогнал шпагой и опросил на немой вопрос хозяйки:
– У вас здесь содержится младенец мужского пола. Я бы хотел его забрать, у меня приказ. И вот деньги за услуги. Как он, не болеет?
– Но, сударь, только что у нас был месье Дюрэ и мы обо всем договорились.
– Дюрэ? Я такого не знаю. Откуда он тут взялся? И прошу, мадам, поспешить. Иначе мне придется вернуться с полицией. Ребёнок украден, и я должен вернуть его родителям. Разве это не правильно, мадам? А деньги я могу и не отдавать. Так мне родители сказали. Итак?..
На пороге появился толстоватый мужчина из крестьян.
– Вы кто такой? – спросил он, вытирая губы рукавом. Он только что закончил ужин. – Чего вам от моей супруги нужно?
– Я приехал по поручению родителей малыша, которого вам оставили на время. Его украли у них, но в полицию не стали обращаться, надеясь всё решить полюбовно, месье. И прошу поспешить, а то вечер уже на дворе, а до города далеко.
– А месье Герен?.. он же...
Жена не дала мужу договорить, заметив в страхе:
– Сис, я так и знала, что с этим малышом будут неприятности. А этот господин и деньги обещал заплатить. Отдам, а то с полицией мне дела иметь не с руки.
Крестьянин думал недолго. Лишь спросил неуверенно:
– А месье Дюрэ знает об этом... о вас, месье?
– Я уже говорил мадам, что не знаю такого человека. Но уверен, что речь идет о том самом, кто украл ребёнка. Полиция всё равно этим займется, но я обещаю о вас ничего не говорить, господа. А деньги, вот они! – протянул Жан тощий кошель с десятком золотых экю. – Больше не могу, извините, господа. Несите ребёнка!
Крестьянин поколебался, монеты взял и удалился, а Жан приготовился к отпору. Пистолет уже взял в руку и готов был выстрелить при первом появлении оружия у хозяина дома. Он появился вскоре. Рядом шла молодая женщина. На её руках похныкивал ребёнок. Она подошла к Жану. Тот развернул покрытие и узнал сына.