– Ещё всё впереди, Ченита. – Ленор с некоторым беспокойством посматривала, как Ченита нянчит ее дочь. – У нас ещё будут дети. А как там Жан Батист? От мадам нет вестей?
– Ой! Ленор, я как раз хотела попросить тебя об одолжении. Сделаешь?
– Обязательно! Говори, что сделать.
– Сущую безделицу. Написать моим друзьям на родину в Вандр записку. Я тебе признаюсь, что постоянно побаиваюсь этой мадам. Вдруг задумает ещё какие козни нам преподнести. Страшно... Хочу попросить в записке об одолжении. Пусть поедут в Перпиньян и попробуют разузнать о мадам. Хочу знать её намеренья.
– Гм, – в задумчивости ответила Ленора. – Это легко сделать. Тебе сейчас?
– Если это не затруднит тебя, Ленора. Появилась возможность быстро передать записку кому следует.
– Отдай-ка девочку, и мы это сделаем. Лишь продиктуешь мне содержание...
– Это, наверное, трудно. Я тебе всё расскажу, а ты уж постарайся сама всё написать получше, понятнее.
Через полчаса записка была написана, вложена в конверт из плотной бумаги.
– Потом расскажешь мне, Ченита, как всё получилось, – просила Ленора. – Мне тоже будет интересно узнать о мадам. А ты денег не посылаешь? Надо бы. Могут появиться расходы, а твои друзья, наверное, бедные люди.
– Спасибо, Ленор! Я об этом не подумала. Обязательно пошлю несколько экю. Это поможет моим друзьям. Да и деньги всегда могут понадобиться там. Вдруг сюда надо будет послать что-нибудь важное.
Они ещё с полчаса болтали про детей. А Ченита спросила, бросив взгляд на Ленору:
– Разве Жан не видел твою дочь, что мне ничего не говорил?
– Был однажды, но давно. Он заходил минут на десять. Справиться обо мне.
Дома Ченита опять вспомнила глаза девочки. В душу закралось сомнение – уж очень девочка смахивает на Жана Батиста. Ченита даже вспотела от волнения. Потом подумала, что у детей всегда слишком яркие и чистые глаза. С возрастом это немного сглаживается. И успокоилась.
И всё же теперь эти сомнения изредка будоражили ее воображение. Она посматривала на Жана с пытливостью и вниманием. Тот даже, заметив это, спросил как-то, усмехаясь:
– Что ты так внимательно на меня посматриваешь? Я изменился?
– А как же! – весело улыбалась Ченита. – Стал настоящим мужчиной. Не тем юнцом, который вдруг решил пожертвовать собой для моего спасения.
– И не жалею об этом! – блеснул он глазами. – Тогда мне казалось, что ты немного страшненькая, но оказалось, что совсем наоборот! Признайся, когда ты поняла, что полюбила меня?
– Ну... ты мне сразу приглянулся, Жан. Однако, прошло с неделю, когда у меня в груди зашевелились ростки любви. И они быстро проклюнулись и разрослись! А у тебя как, милый мой мужчина?
– Сама знаешь, что это было немного болезненно для меня. Но со временем и я осознал, что люблю тебя. Да и как можно тебя не любить, такую красивую и пылкую!? – он обнял её и они целовались, наслаждаясь любовью. Но вдруг Ченита подняла голову, всмотрелась в его глаза и осторожно спросила, немного смущаясь:
– Ты видел дочь Леноры?
– Видел. Месяца полтора или меньше назад. – А что? Ты чем-то встревожена.
– У нее, у дочери Леноры, глаза такие похожие на твои, Жан! Или я ошибаюсь?
Он скорчил гримасу, опустил уголки губ, но сразу не отвечал. Ченита наблюдала за ним. Это смутило молодого мужчину, постарался скрыть это, но Ченита заметила и немного потускнела от предчувствия.
– Что тут такого, Ченита? – наконец спохватился Жан. – У Леноры, возможно, кто-то в роду был с такими глазами.
Ченита вздохнула и, встрепенувшись, сказала:
– Пустое! Забудь! Я вот получила от Леноры записку для своих друзей в Вандре. Пусть там поразнюхают про мадам. Что-то мне неспокойно на душе, ничего не зная о ней. Прочти, – и протянула лист бумаги.
Жан узнал почерк Леноры, прочитал, вернул записку.
– Всё же решила отправить? Ну и хорошо. Нашла оказию?
– Да. Послезавтра передам. Я решила и денег немного послать на всякий случай. Вдруг понадобятся.