Шум шуршащих веток и листвы показал, что Остен выбирается наружу. Жан с Моренам притаились и проследили неясную тень, удаляющуюся по склону оврага.
– Месье Жан, – услышал он негромкий голос Бакона. – Можно выходить. Мы закончили. – Он подождал, пока Жан появится перед заговорщиками и продолжил: – Что вы скажете, месье? Мы правильно говорили?
– Вполне, ребята, – ответил Жан негромко. – Думаю, что пока этого будет достаточно для него. Потом можно добавить страха и пусть выкладывает всё!
– Можно расходиться, месье?
– Да. Спасибо ребята. Получили плату? Добавлю ещё, но после завершения дела.
Ченита с нетерпением дожидалась мужа. И тотчас спросила с волнением:
– Что узнал, Жан? Это мадам?
– Мадам. Кто же ещё? Однако, больше ничего важного узнать не удалось. Подождем несколько дней. Тот Остен, что наблюдал наш дом, обещал добыть ещё немного сведений. Мадам с его отцом договаривалась через какого-то посредника и сообщника, Ченита. Вот его мы и должны будем найти и поймать для допроса. Без этого будет трудно бороться с мадам.
– Боже! Как страшно это слышать, Жан! Что она задумала?
– Пока мне сдается, что речь идет не о нашем сыне, Ченита.
– Господи! Слава Богу, что бы было так! Остальное не так важно.
– Это мы и должны выяснить, – заверил Жан. – Во всяком случае мы все должны быть очень осторожными, и не покидать дом без сопровождения. Я сам немедленно начну заниматься фехтованием и стрельбой из пистолета. И тебе советую. Мало ли что произойдет, а так мы будем хоть чуточку подготовленными и сможем оказать сопротивление. Ты должна это понять и последовать моему совету. Тоже займись с оружием. Тебе это будет не так трудно. Ты ведь и раньше не чуралась его.
Ченита не ответила. Вся она была во власти страхов и злости. Злость и толкнула её последовать за Жаном. Тайно от Жана, она приказала Бакону выточить ей маленький кинжал, намереваясь постоянно носить его при себе. Это всегда могло ей пригодиться в случае опасности или чего более страшного. Представить этого Ченита не могла.
В очередной раз, по прошествии месяца с лишним, Остен доложил Жану с его товарищами, боязливо понизив голос:
– Месье, скоро прибудет сюда человек той мадам Режины. Отец говорит, что от этого зависит многое и для нас. Обещает, что получит приличную сумму денег от той мадам, месье.
– Как его звать и описать можешь внешность?
– Этого я не знаю, месье. Думаю, что и отец этого не знает.
– Когда он должен посетить вас, ваш дом или что иное?
– Через несколько дней, месье. Точно никто не знает. Он должен привезти какие-то распоряжения моему отцу.
– Раньше он посещал ваш дом? – Жан уже не скрывался и открыто вел допрос.
– Один раз. Но я видел его издали, и описать не могу, месье. Лишь скажу, что он худой и невысокого роста. Больше ничего сказать не могу, простите.
– Тот самый, – пробормотал Жан себе под нос, но никто его не услышал. – Постарайся узнать его имя, Остен. Это очень важно и будет стоить для тебя целый золотой. А когда он появится, тотчас нам сообщи.
– Хорошо, месье. Лишь бы я его увидел, месье. Отец не горит желанием показывать его кому-то другому. Это его требование.
Жан подумал и заметил строго, с угрозой в голосе:
– Как только он заявится или ты узнаешь, что он в городе – выставь знак в окне. Сам придумай и нам скажи. Прямо сейчас. Подумай вначале,
Остен думал недолго.
– У нас на чердаке всегда окошко закрыто в теплую погоду. Если оно будет открыто, значит он в городе, месье. Или даже в доме. Но этого утверждать не берусь. Спрашивать у отца уже боязно. Может догадаться, месье. И так я ему достаточно надоел всякими расспросами.
– Хорошо придумал, Остен. Будем ждать, наблюдая за вашим домом. Возьми золотой и ожидай добавки. Ты хорошо работаешь и я тебя не забуду. Старайся и далее,
Когда Остен ушел, Жан спросил у Бакона:
– С завтрашнего дня установить наблюдение за домом Булей. Особенно после наступления темноты. Вполне возможно, что вор появится именно в темноте.