Остен через Бакона поведал следующее:
– По всему можно полагать, что Гринваль ничего не заметил. Это отец ему посоветовал так уехать, чтобы поменьше знали и видели люди, месье.
– С чем приезжал этот тип? – спрашивал Бакон.
– Я побоялся спросить отца. И так он иногда с подозрением на меня взирает. Однако, думаю, что он сообщил что-то важное отцу. Отец был озабочен и хмур. Видимо, его что-то не устраивает. Он весь день был неразговорчив, придирался в мастерской ко всем и ругался.
– Как бы узнать, для чего приезжал этот Гринваль? – в некоторой неуверенности, молвил почти про себя Жан. – Отец поручает тебе сейчас следить за нами?
– Нет, месье. Сказал, что больше это не требуется. Странно, месье, не так ли?
Бакон тоже был в некотором замешательстве. Боялся, что Жан не сдержит обещание об оплате и ему будет стыдно перед товарищами. Но Жан Батист не подвёл, он старался всегда расплачиваться со своими людьми.
Глава 26
Глава 26
Прошло почти два месяца. Семья де Гаруэнов успокоилась. Никаких вестей от Жаннеты не поступало, а Жан высказал предложение послать туда, в Перпиньян, человека для выяснения причин столь долгого молчания.
– Возможно мадам перестала заниматься нами, – сделал предположение Жан в разговоре с Ченитой. – Как думаешь?
– Можно, да слишком хлопотно и опасно. Мадам может узнать об этом и выгнать мою подругу из дома. А это будет слишком опасно для нас.
– Тоже верно, – согласился Жан. – Подождем малость. Время нас не подгоняет.
Примерно за час перед рассветом в дверь дома загрохотали. Голос конюха услышал проснувшийся Жан.
– Кого это в такую рань чёрт принес? Чего будите господ?
– Отворяй, господам надо срочно страшную весть сообщить! Его мастерская горит, что на Сорочьей горе! Быстрее скажи своему господину! Я побежал помогать.
Жан всё слышал, быстро оделся и сказал Чените:
– Жди меня и не переживай. То маленькая мастерская, и не такая беда, чтобы слезы лить. Я постараюсь не задерживаться. Будь осторожной, Ченита. – Он поцеловал бледное лицо жены и умчался, вскочив на оседланного уже коня.
Ченита полежала немного и встала, волнуясь и не находя успокоения. Неожиданно дверь тихо открылась и тень человека проскользнула внутрь. Ченита, не думая ни о чем плохом, спросила:
– Кто здесь? Бакон, ты?
– Тише, мадам, – услышала она тихий голос мужчины. – Если не поднимете шума, то вы и сыночек останетесь живы. Быстро одевайтесь и следуйте за мной.
Ченита остолбенела, поняв, что пожар был лишь предлогом для её похищения. Но ещё спросила сдавленным голосом:
– Что вы хотите? И куда мне идти с вами?
– Вы меньше говорите, мадам. Одевайтесь и быстро со мной в коляску. Не вздумайте кричать. У двери в комнатку сына стоит мой человек с оружием. – И сам, подойдя ближе, выставил кинжал.
Голова Чениты тут же пошла кругом, мысли заметались, но быстро сообразила, что сына им трогать не с руки. Эта мысль сразу успокоила её и голова стала работать спокойнее. Она стала одеваться, посмотрела на человека и сказала просительно:
– Вы бы хоть отвернулись, месье. Я ведь одеваюсь. – А сама, вспомнив о кинжале тут же достала чулки с ним, и осторожно натянула на ноги, проверив крепление. – Куда вы меня собираетесь везти? В Перпиньян?
– Этого я вам не могу сказать, мадам. Не велено, – поправился он весьма миролюбиво, и ей показалось, что с ним можно будет договориться.
Она вопросительно посмотрела в лицо этого человека, прикрытое полями шляпы. Разглядеть лица ей не удалось. Человек подтолкнул её к двери и напомнил строго:
– Если обещаете не кричать и не шуметь, то я не стану вас связывать и бить, мадам. Выбирайте, прошу вас, – и придержал дверь за ручку.
– Спасибо, месье. Я обещаю не кричать, если вы не тронете ребёнка.
– Ребёнок нас не интересует, мадам. Идите, я вам верю.
Они тихо вышли в коридор. Там их встретил ещё один человек, действительно стоящий у двери в детскую. Ченита приостановилась, вздохнула и, ощутив толчок в спину, покорно пошла к выходу.