Мальчишка даже голову вобрал в плечи от неожиданности и страха. Не смог ничего ответить, лишь кивал согласно головой.
– Иди и готовься. Ты уже большой, платье на тебя мы найдем. Немного подошьем, коль потребуется, и будешь работать. Все, что услышишь, передашь мне. И не вздумай показать, что ты знаешь турецкий!
Алтын продолжал молча кивать, пока дьяк не прогнал его, видя, как тот перепуган. И вышел мальчишка, словно лунатик. Но скоро все понял и взбодрился. Но оказалось, что его одели в женское платье, причесали, надели на голову красочную косынку. Волосы были длинными, и из них сделали косу, приплетя добавок. А лицо и так было красивым, и в таком обрамлении нисколько не походило на парня. Тем более, что его подрумянили, подкрасили и стал Алтын Аннушкой.
– Осталось с час времени, так ты тут привыкай к новому, девичьему облику и повадкам, – говорил Потап, поучая и угрожая. – И смотри не подведи! Прибью самолично! Всегда думай об этом, Аннушка.
Делать было нечего. Алтын принялся осваивать приемы чисто женские, вспоминая и Таиру, и Лейлу, и других, кто был на его памяти.
Его привели к ханум. Та всплеснула руками, выражая радость и восхищение от столь красивой девочки. Что-то говорила, Алтын внимательно слушал, но говорил только по-русски. И ханум и ее служанку это сильно забавляло, а ханум тут же заметила служанке:
– Ты обратила внимание, что это вовсе не девчонка? Присмотрись и ты поймешь сама. Для чего они это устроили?
– Я бы не стала так рисковать, ханум, – ответила служанка в то время, как Аннушка вытирала пыль с мебели и делала вид, что ничего не понимает. – Вдруг она все понимает, – продолжала служанка, а Алтын понял, что они выполняют работу на равных. Ему стало страшно, но приходилось делать вид, что турецкого он не понимает.
А женщины продолжали разговаривать, словно не обращая внимания на третьего человека их общества. Всё же из отдельных фраз и намеков, Алтын понял, что и у них имеется задание, и он поспешил удалиться, дав понять женщинам, что скоро вернется.
Он вышел и тут же стал за дверью, притаившись, слушая.
Скоро служанка сказала тихо:
– Так как твое мнение, ханум? Русский посол. Это был он?
– Трудно сказать. Но мне показалось, что то был моложе и сильнее... Но с уверенностью сказать не берусь.
– А как он... как любовник?
– Это меня и смутило, – ответила ханум. – Уж слишком хорош для старика.
– Ему еще шестидесяти нет, ханум. Вполне мог обладать достаточной силой.
– Кто его знает. Но я слишком рано захотела спать, подруга. Это тоже довольно странно.
– Ничего не поделаешь, ханум. Надо терпеть. Ты хоть получила удовольствие?
– Может, и тебе подложат кого покрепче.
Потом женщины отошли подальше, слышно стало плохо, и Алтын поспешил сообщить об услышанном.
– Этого можно было ожидать, – ругался Потап. – Они опытные шпионки. Это и так ясно. Но что делать с тобой? Пока иди и работай, как и прежде. Может, что ценное услышишь. Старайся, Аннушка! – мрачно усмехнулся Потап.
Он не обратил внимания на скорбное лицо мальчишки и мотнул головой, приказывая уйти.
Не прошло и трёх дней, как все закончилось весьма комично. Толстой не выдержал, узнав, что подарок вовсе не от султана, а от рейс-эфенди.
– Выгнать этих шлюх за ворота! – кричал он в ярости, не удосужившись сдерживаться. – Завтра аудиенция, и я намерен пожаловаться султану!
– Не лучше ли всё перевести в комедию, Пётр Андреевич, – предложил примирительно дьяк. – Султану может понравиться такой ваш ход, господин. Подумайте!
Посол подумал и согласился не нагнетать напряжённость.
Пышный приём султаном российского посла не был поводом для успокоения. И вскоре это подтвердилось слухами. В Адрианополе говорили, что послу следует вернуться домой. Лишь торговые отношения могли бы задержать его при дворе султана, но такие были незначительными и повода для оставления посольства не оказалось.
– Что-то надо делать, – горячился посол, обсуждая с дьяком положение их посольства. – Царская грамота обязывает нас оставаться тут до его распоряжения. Такового нет, и мы никуда не поедем, братец.