Она резко побледнела, Алтын тоже испугался. Потом девушка ответила неуверенным голосом:
– Я здесь, мадам! Иду! – бросила строгий взгляд на Алтына и поспешила к дому. Алтын присел, стараясь не показать себя. Потом отполз к кусту и затаился.
Слышал разговор женщин и понял, что Леноре выговаривают за долгое отсутствие. Сам Алтын уже проклинал мачеху девчонки, но должен был смириться. Тем более, что в ответах Леноры чувствовалась неприязнь к мачехе. Это даже обрадовало его, не зная почему.
Он возвращался домой, радуясь встрече и надеясь на продолжение. Ему было так приятно ощущать, что Ленора не отвергла его сразу, не посмотрела на него свысока, пренебрежительно. И это так радовало, и он улетал в мечтах высоко в небо и оттуда рассматривал свою первую встречу с восторгом и надеждой.
Он почти каждый день приходил к её дому, выслеживал ее, готовый тотчас перемахнуть через ограду, лишь бы перемолвиться с Ленорой парой фраз и посмотреть в её улыбающиеся глаза. Лицо её тогда становилось таким приятным и милым, что даже сейчас, в углу на клоках соломы, он заулыбался восторженно и с готовностью сделать всё, чтобы продолжались их тайные встречи.
И вдруг он встрепенулся. Оказывается, он ни разу не подумал о ней, как о женщине, с которой он хотел бы разделись любовное ложе. Это его сильно удивило и даже обескуражило. Даже сейчас, думая о Леноре, он не испытал интимного влечения к ней. Осознав такое, он не смог объяснить это. Даже немного расстроился. Но хуже от этого не стало.
Он каждый день приставал к Василию и тот, скрипя сердце, давал ему небольшие уроки французского. Сам Алтын торопливо и старательно заучивал новые, незнакомые слова, выражения и потом бубнил вслух, сам удивляясь своим успехам.
Он уже понял, что Ленора сама старалась почаще бывать в саду, и в основном одна. Они раза три в неделю встречались минут на десять-пятнадцать. И с каждой встречей их отношения становились все доверительней и теплей.
– Месье, я буду помогать вам учить язык. Вы согласитесь?
– Очень благодарить, мадемуазель! Я рад большой!
Она поправляла, тихо смеялась, просила его говорить тише, и постепенно они отходили все дальше от дома. Алтын часто замечал, как сияют её глаза, и неожиданно ему показалось, что она стала красивее, приятнее, симпатичнее. Он приписал это своей влюбленности, но потом показалось, что это именно так и есть.
– Николя, я завтра со служанкой иду на базар. Можете пройтись и вы. Правда, будет тот турок, которого вы так смешно ударили! – И она весело засмеялась, прикрыв губы ладошкой.
– Я знать, что вы смотреть окно, мадемуазель. Пусть нет лезть к мне!
– А нож? Это так страшно, Николя!
– Я быть готов защита мой. Константинополь опасность! Я много работать шпага, сабля. Мой любовь оружие.
– Вы воин? – с удивлением спросила Ленора.
– Нет, мадемуазель! Любить оружие.
Им опять не дали договорить. Голос служанки прервал их свидание. Ленора кокетливо помахала ладошкой, пальцами, улыбнулась и убежала легко, радостно...
А Алтын с восхищением и даже обожанием проследил ее, пока та не скрылась среди кустарника и цветников. Душа его ликовала.
Глава 7
Глава 7
Время для Алтына летело ласточкой. Он с удивлением обнаружил, что наступила осень, и уже не начало, а, скорее конец. Стало холодно, а у него так ничего и не появилось из теплых вещей. Он мерз, но терпел, старался закалиться. Их свидания с Ленорой стали редкими. Она выходила в сад в меховой накидке, перчатках и шерстяных носках. Он же поддевал лишь лишнюю сорочку, а на ногах были старые ичиги и портянки, спрятанные под штанины.
– Как вы можете так мерзнуть, месье? – удивлялась Ленора, оглядывая его одежду. – Я поищу у себя для тебя что-нибудь потеплее. Еще простудитесь!
Алтын с удовольствием заметил, что она уже начинает ему «тыкать». Это его радовало и вселяло очередную порцию надежды. А на предложение относительно одежды он заметил:
– Я почти не замечаю, что холодно. Привык. Так что не стоит беспокоиться, мадемуазель Ленора.
Ему было неприятно слышать про одежду, но с другой стороны радовался, что Ленора заботится о нём. И тёплая волна радости согрела его лучше всякой тёплой одежды.