Тяжелая рука опустилась на его плечо. Повернул голову. Над ним в скорбном молчании стоял его друг, конюх Агап. В его серых глазах легко просматривалась печаль и жалость к этому сироте.
– Что ж делать, Николка? Такая у тебя судьбинушка. Тут ничего не поделаешь. Ты успокойся и хорошенько покумекай, как будешь жить теперь.
Мальчишка вздохнул и трудно поднялся с колен.
– Ты уж прости, парень, но креста я ставить не стану. Еще получим с тобой по шее за такое самоуправство. А мулла и так со злобностью взирает на нас.
Алтын не ответил. Он все отлично понимал и молча кивнул.
– Приготовься, Николка, к трудностям. Теперь тебя некому защищать. А Таира тебе не помощница. Хоть и подруга твоей матери, царство ей небесное! Да упокой её душу, Господи! – И Агап мелко перекрестился, оглянулся и вздохнул.
– Как думаешь, Агапка, что меня ждет теперь?
Агап понурил всклокоченную седеющую голову, помолчал, но ответил:
– Работа, парень! Работа! Теперь тебя загоняют, и ты должен помнить, что обуха плетью не перешибить.
– Тебя же не загоняли, дед! Чего ж меня станут гонять, как сидорову козу, как ты говоришь?
– Уж дюже твою мамку туточки не любили некоторые... А мстить они горазды!
– Я ж никому ничего плохого не делал, Агапка!
– Ты был свободен, парень. Теперь ты раб, и все станут тебя использовать.
– Убегу! – вдруг тихо вымолвил Алтын, а Агап вздохнул тяжко.
– Куда тебе убежать? Ты еще малый. Сколько тебе, двенадцать? Для такого дела мозги нужны знатные, и деньги. Разве такое у тебя имеется?
Алтын разжал кулак – на ладони тускло блеснула серебряная монетка.
– Осталась от мамки, – пояснил Алтын и поднял глаза на Агапа. Тот усмехнулся, горестно и сочувственно.
– Не смеши, Николка. С такими деньгами ты далеко не уйдешь. Я уже бросил даже думать про возвращение домой. Тут прижился. А работать везде требуется. А тут я привык, даже речь свою подзабывать начал, как стареть пришлось. Тут и помру, на чужбине. Такая моя доля, сынок…
– А мне мамка постоянно говорила, чтобы я постарался вернуться на родину.
– То её родина, сынку. А ты родился уже тут, в Крыму. Так ведь сам говорил.
– Точно, дед. Я из Сурожа, как наши тот городок называют. Там еще такая крепость стоит – осталась от италийцев каких-то. Мы там столько лазали с ребятами, да я уже многое подзабыл. Сколько мне тогда было? Немного больше пяти лет. От тех пор у меня только голубые воспоминания, и те блекнут со временем, дед Агап. Что меня ждет теперь?
– Крепись и надейся, парень, – Агап погладил кудлатую голову Алтына. – Особо не выставляйся. Будет только хуже. Всюду старайся схитрить с теми, кто посильнее будет. Иначе схлопочешь много напастей на свою голову. А еще харя у тебя смазливая. То тож может тебе повредить.
– С чего бы так, дед? – в глазах мальчишки появился проблеск страха.
– Завистников завсегда много бывает, коль кто выделяется из толпы, хлопец.
Было видно, что Алтын не все уразумел, однако дед не стал растолковывать свои слова и лишь добавил серьезно:
– А с побегом ты лучше повремени. Не дорос еще до такого опасного дела. Или уже думка имеется у тебя?
Алтын неопределенно пожал плечами. А в голове уже зашевелились мысли и он неожиданно для себя выпалил:
– Подамся на судно, что на север пойдет. В Черное море. Там будет легче на Слобожанщину попасть. А где это, Агапка? Мамка много говорила о тех землях, а я никак не могу все уразуметь. Далеко, небось?
– Далечёнько, хлопчик! Так, значит, уже придумал какой-то план? Смотри, как бы худа не было, Николка! Ты хлопец шустрый, да и на таких всегда найдется аркан покрепче.
А Алтын скривил губы и подумал: «Пусть потом говорит про меня, а я буду совсем в другом месте!»
Мальчишка еще раз бросил прощальный взгляд на пустой холмик земли и повернулся к Агапу, заметив с печалью в голосе:
– Пошли, Агапка. Что тут делать! Пусть лежит мамка и отдыхает. Она столько намучилась! Пусть земля ей будет пухом!
Агап положил ладонь на худое плечо Алтына, и они в молчании удалились к усадьбе хозяина Тухвата-эфенди, купца и богатого человека в городке Игнеада.