Алтын проводил её насмешливым взглядом. Она же не обернулась – это слегка опечалило юношу. Но он улыбнулся и полез в переулок. Душа ликовала.
На посольском дворе Алтын никому ничего не сказал. Мешок со скудными вещами оказался слишком малым, чтобы возбудить подозрение обитателей. Лишь за воротами паренб оглянулся и постоял немного, мысленно прощаясь. Было немного грустно. Вздохнул тяжко, кивнул и поплелся к порту. До него было далеко, и он постепенно ускорялся. В голове витали мысли о встрече с Ленорой. Сегодня он так и не пошёл к ней и чувствовал, что поступил не очень хорошо. Но в предвкушении сюрприза, улыбнулся и так шёл, не обращая внимание на то, что встречные люди с удивлением на него поглядывают. Он их не замечал.
Подходя к причалу, приготовил две монетки боцману. Было жалко, но необходимо. У трапа было пусто. Поглядел по сторонам и поднялся на борт. Матрос у борта спросил его грубо:
– Куда прешь, парень? Чего надо?
– Боцман Дансер и помощник месье Бутрон приняли меня матросом.
– А-а. Помню. Боцман говорил. Как звать?
– Николя. А где мне найти боцмана?
– Подожди здесь. Он сейчас будет. Где ты ходил по морю?
– На Черном море. На рыбацких баркасах. Большая разница будет?
– Будет. Ты должен быстро освоиться. Ты кто? По разговору ясно, что не француз. Турок?
– Наполовину. Моя мать из Франции. Вот выполняю её просьбу побывать на её родине. Она умерла.
– Ладно, не горюй. Все там будем. Садись и жди.
Николя сел, приготовившись к долгому ожиданию. Повернулся к матросу:
– Скажи, приятель, а хозяева еще не приехали?
– Ты знаешь их? – удивился матрос.
– Немного. А что?
– Да так просто.
– Не знаешь, когда появятся?
– Нет, откуда. То капитан может знать, и то неточно. Хозяева... Вон боцман идёт, встречай. Смотри, не ершись перед ним.
Николя встал, приветствуя начальника. Тот посмотрел на юношу, молча рукой пригласил следовать за собой. Отвел его на бак[2] и молвил:
– Вот твой гамак. Будешь спать по очереди с Урбеном, Он в другой вахте. А ты заступаешь вечером. Как Урбен придет, так и поднимет тебя. Так что можно еще поспать часа два. Давай монеты.
Николя поспешил вручить их боцману, и тот удовлетворенно хмыкнул. Не сказав больше ни слова, он ушел по делам. А Николя оглядел тесное помещение с затхлым тяжелым воздухом. На некоторых гамаках спали матросы, несколько сидели, наблюдая за ним с боцманом. Когда тот ушел, один из матросов спросил:
– Как звать тебя, юнец?
Николя назвал себя и спросил несмело:
– Я с кем буду на вахте?
– Тут половина твоей вахты, Николя. Что так плохо говоришь? Не француз?
Пришлось юноше повторить свою версию. Тот же матрос сказал решительно:
– Бутылку принес? – и, заметив непонимание юноши, добавил, раздражаясь: – Бутылку вина, болван!
– Зачем? Я не пью.
– Так мы пьем, ха-ха?! Такого болвана я еще не встречал! Ха! – И он оглядел бодрствующих матросов. – С тебя причитается по случаю знакомства, парень. Иди, пока не поздно. Надо отметить это событие, ха!
Николя немного поколебался, но, увидев жаждущие глаза матросов, решил не обострять отношения, и ушел искать лавку, где можно купить вина. Она оказалась поблизости, и он с сожалением расстался с монетками.
Матросы тут же пустили бутылку по кругу и называли себя по именам. Фамилий никто не говорил, и это успокоило юного матроса. Сам он не подумал о своей. Зато теперь это застряло в его голове и он лихорадочно искал выход. Сведущим в таких делах он не был.
Ничего не придумав, Николя немного успокоился, но тут его позвали к помощнику. Юноша удивился, но поспешил в каюту за матросом.
Помощник капитана сидел за столом, перед ним лежала раскрытая книга. Бутрон поднял глаза на вошедшего. Спросил негромко:
– Нужно записать тебя в судовой журнал, парень. Фамилия, имя, где родился?
– Простите, месье помощник. У меня нет фамилии. Только имя, вернее два.
Секунду тот раздумывал.
– Говори имена, а там посмотрим.
– Николя Алтын, господин помощник. Мать назвала меня Николя, а отец Алтыном.