Пара сильных коней легкой рысью бежали по пыльной дороге. Встречались крестьяне на ослах и пешком, торопились на рынок. Люди были одеты в праздничные наряды, и Николя подумал, что в Турции такого не встретишь. Там крестьяне одевались в рвань, чем пытались разжалобить покупателя.
Все ехали в молчании. Под тентом было ещё прохладно, но скоро всё изменится. Солнце начинало палить.
Сзади сидели Режина с Ленорой, впереди Ригар с Николя. Мадам хранила неприступное молчание, остальные тоже молчала. Местность слегка повышалась и Ленора прервала молчание, заметив Николя:
– Дальше появятся далекие горы. Там красиво. Я помню, как мы туда ездили с папой. Правда, папа? – чуть наклонилась она к больному. Тот моргнул, соглашаясь.
– А что за горы? – спросил Николя. Он был рад, что Ленора догадалась завести разговор. Он чувствовал себя неловко и излишне часто проверял больного.
– Можно будет из Карассонна поехать в горы, – молвила неожиданно Режина.
– Это очень далеко, мадам, – ответила безразличным тоном Ленора. – Целый день трястись, как и сейчас. Ничего хорошего.
– От Перпиньяна не ближе, – вяло согласилась мадам и все опять замолчали.
Николя поглядывал по сторонам, поправлял что-то у Ригара, и нервно трогал рукояти пистолета и шпаги. Ему казалось, что разбойники обязательно покажут себя, и ему предстоит трудная задача вступить в ними в схватку, защищая женщин. В полдень остановились в роще невысоких деревьев, заполнивших широкую неглубокую долину. По дну журчал ручей и манил своей прохладой. Кучер успел пустить коней попастись, а женщины, оглядевшись на мужчин, заметили:
– Вы сидите здесь и не спускайтесь к ручью. Мы немного освежимся.
Николя молча кивнул, с оружием не стал расставаться, а кучер разжег небольшой костер и стал греть воду для кофе. Юноша помог расстелить скатерть, разложил на ней миски с сыром, хлеб и холодное мясо. Маленький кувшин с соусом кучер поставил к огню подогреть.
Женщины вернулись довольные и немного порозовевшие. Ленора сказала, обернувшись к юноше:
– Ты бы тоже пошел к ручью. Здорово там! Вода холодная и такая приятная!
– Слишком холодная, – строго добавила Режина, но Николя не понял, для чего она так дополнила. И согласно кивнул. – Как Ригар?
– Все хорошо, мадам, – ответил Николя почтительно.
– Ригар, что будешь кушать? Сыр или мясо? Сыр? – повторила она, ожидая его реакции. Её не последовало. – Мясо с подливкой? – Ригар моргнул, выражай согласие, а Никола подумал, что так жить – одно мучение, но даже покончить с этим у месье нет никакой возможности. Его руки неподвижны и ему часто приходилось менять ему их положение, как и всему телу.
В молчании поели, выпили кофе. Немного отдохнули, и кучер пошел запрягать. Николя встал помочь. Ему было неприятно сидеть в обществе женщин, ненавидящих друг друга.
Ночлег устроили в деревне на полпути до Каркассона.
До полудня проехали городок Кийян, предварительно переправившись через речку Од. Она стремительно несла свои воды к морю, а вдали уже едва просматривались далекие горы.
В Кийяне отдохнули с полчаса, купили еды и пустились дальше, надеясь до темноты достичь Каркассона. К тому же ехать предстояла слегка вниз. А пока они находились в предгорьях Пиренеев.
В сумерках прибыли на место. Их встретили довольно радушно, но вид парализованного Ригара тут же погрузил всех домочадцев в печаль и горе. Пошли расспросы, охи и ахи, и определение гостей на постой. И надежда Николя на встречу с Ленорой растаяла, как утренний туман.
Мадам прежде всего представила Николя родителям Ригара, заявив, что он спас их во время гибели судна, и старики благосклонно посматривали на него. И Николя заметил, что старуха особенно, как-то странно на него поглядывает. Старик слишком плохо видел и потому не проявил к юноше такого внимания. Николя решил спросить Ленору о столь странном поведении старой мадам. Но в этот вечер все были заняты встречей и у него ничего не получилось. К тому же все сильно устали и поспешили лечь спать.
Глава 13
Глава 13
На следующий день Николя с удивлением обнаружил, что мадам Режина поселилась рядом с его комнаткой. Он хотел всё сказать Леноре, но постеснялся. А сама Режина так холодно относилась к юноше, что он терялся в догадках и тут пожаловался Леноре.