Ригар несколько раз поморгал.
– Вот видишь, Тантен, – молвила Амантина. – Этот мальчик наш внук! Мы обязаны возблагодарить Всевышнего за столь знаменательный дар под конец наших дней!
Ригар, сынок, ты принимаешь этого мальчика за своего племянника? – Бабушка ожидала его реакции. И он заморгал.
– Ну спасибо, Николя! – воскликнула Ленора, отведя его подальше в сад. – Здорово у тебя получилось. Боялась, что переиграешь, но даже немного недоиграл. Поздравляю, ты отлично со всем справился.
– Да, но что теперь мне делать? – в словах юноши сквозило отчаяние и страх.
– Ничего, милый. Живи в свое удовольствие и ни о чём не думай. Старики в восторге, папа тоже одобряет, остальное само собой решится. Никто опровергнуть ничего не сможет. Ты действительно похож на моего дядю Ремона. Так говорят не только дед с бабушкой, но и соседи. Они уже приходили и с интересом рассматривали тебя. Ни один не усомнился, а старый Франсуа сомневался раньше, что его жена женщина, – девушка улыбнулась. – Он не в счет и все это знают.
– Да мне так неудобно! Не знаю, как себя вести. И мадам как-то странно на меня поглядывает. Подозревает?
– Пусть себе подозревает. Она никого из моих дяди и тети с сыном не видела. И перестань волноваться. А то и в самом деле станут подозревать.
– Ты разузнай о привычках дяди, Ленора. Это может мне помочь. Если я проявлю те же привычки, то это укрепит их уверенность во мне.
– Молодец! Так и сделаю. Это мне будет легко, так как у бабушки сейчас ностальгия, и она постоянно вспоминает то сына, то внука, то есть тебя. Ты хоть запомни имя своего нового отца, Николя? А как мне теперь тебя называть? По-старому или по-новому. Ты запомнил свое настоящее имя?
– Легко, Жан Батист де Гаруэн. Странно как-то. Привыкну ли...
– Привыкнешь, куда тебе деваться. Ты будешь наследником стариков. Разве это плохо? И они довольны, просто светятся от счастья. Тоже доброе дело совершил.
– Ты хоть не смейся, бессовестная!
– Будешь сомневаться и возражать – всем расскажу, что мы любим друг друга. Теперь у нас все препоны исчезли, Жан Батист, – усмехнулась она.
– Это почему же? Наоборот, мы стали родственниками, а между родными нельзя заключать браки. У нас, например, запрещено.
– А у нас нет! Но ты не беспокойся. Я не собираюсь отступать от обещания папе выйти замуж за богатого жениха. Пусть лишь подыщут получше.
– Ну и вредина ты! Только и делаешь, что досаждаешь мне! Наверное, мне надо тебя слегка побить хворостиной.
– Попробуй только! Бить меня можно лишь губами... – И она бросилась к нему в объятия, и они стали целоваться.
Прошло больше двух недель, и Николя постепенно свыкся с мыслью, что он Жан Батист де Гаруэн и все соседи признали его за такового. Считали его скромным и воспитанным мальчиком, который не загордился и не стал воображать из себя знатного и богатого господина.
Он по-прежнему ухаживал за Ригаром и родным это нравилось.
– Как бережно наш мальчик ухаживает за своим дядей! – восклицала бабушка, а дед умильно щурился и добавлял:
– И Ремон, помнится, был добрым и покладистым мальчиком. Чувствуется родная кровь, Амантина. Как витиеваты пути судьбы! Но наш внук все же ещё не привык к своему новому положению. Я это вижу частенько.
– Что ты хотел? – защищала бабушка. – Сколько лет он воспитывался в чужой среде. Но он умненький мальчик и скоро окончательно станет нашим внуком и... наследником. Как ты к этому отнесешься, дед?
– Гм. Думаю, что положительно. Тем более, что Ригару уже вряд ли что может помочь, несчастному. Половину всего вполне можно завещать Жану Батисте. Остальное внучке и Ригару. Пополам, если не возражаешь.
– Я бы отдала предпочтение внучке, Тантен. А то эта несносная гордячка Режина все промотает, а Ригару ничего не достанется. Пока мы живы – можем сами заботиться о сыне, а потом пусть дочь и племянник позаботятся, распорядятся его частью наследства.
– Вполне согласен с тобой, жена. Надо будет пригласить нотариуса и составить новое завещание. Позаботься об этом, Амантина.
– С удовольствием, мой супруг.
Их лица светились довольством и благодушием.