Тридцать процентов завещается внучке Леноре де Гаруэн, что состоит из земельного участка в восемьсот акров, дома в Карассонне на улице Песчаной, и трех лавок по продаже кож и обуви!
Двадцать процентов завещаю сыну Ригару де Гаруэну с супругой. Это деньги в банке на сумму пятнадцать тысяч экю, дом в Пирпиньяне на улице Парусной, и судно для рыбной ловли в том же городе!
Нотариус передохнул, откашлялся и, не обращая внимания на легкий шум в кабинете, продолжал:
– Господа, дослушайте до конца. Оставшиеся десять процентов должны поделить среди остальных родственников по их усмотрению и решение то должно быть утверждено нотариусом и заверено печатью и подписью оного. То есть меня, – добавил нотариус и сложил бумаги в папку. – Господа, вы тут сами определите, что кому, договоритесь и пригласите меня для утверждения. До свидания, желаю доброго здоровья и благоразумия.
Не успели родственники одуматься, как нотариус уже исчез из кабинета. Все стали кричать, требовать чего-то, а Жан наклонился к Леноре и спросил:
– Может, нам удалиться, а? Пока тут не утихнет гвалт и споры?
Она согласно кивнула, и они вышли, при некотором сопротивлении родных. Никто из них ничего не услышал от главных наследников.
– Ну теперь будут тут орать до вечера, – заявила раздраженно Ленора. – Нас это не должно волновать и беспокоить. Идём в сад. Там надо передохнуть и успокоиться. А мадам-то молчала, заметил?
– Я частенько смотрел на неё, – признался Жан и вспомнит её взгляды, которыми она награждала его постоянно последние дни, особенно после похорон.
– Она наш самый главный враг, Жан Батист. Как только она подыщет для меня жениха, я её выгоню. У неё теперь будет свой дом и пусть убирается. Папу я оставлю с собой. Ты не возражаешь?
– Бог с тобой! Конечно, нет, Ленор! Как можно?
– Вот и хорошо. Значит, этой мадам вообще ничего не стоит отдавать. Пусть катится ко всем чертям!
– Вряд ли она с тобой согласится, Ленор. Не будешь же ты её насильно выпихивать из дома, ведь у неё есть муж! Что-то надо придумать другое. Но пока время терпит. Подождем.
– Скорей всего ты прав. Ей ещё надо найти мне жениха. Открою часть тайны тебе моего замысла, Жан. Я потребую самого старого, чтобы он не смог со мной переспать. Но не это самое главное. С этим я смогу справиться при помощи снадобий. Есть такие, Жан. Мне надо, чтобы он отдал Богу душу как можно раньше. И я надеюсь это устроить. Так что я уже настроилась на длительную борьбу. А уж потом мы с тобой обязательно обвенчаемся, Ленора не подведет тебя, мой любимый!
– Ты его убьешь? – изумился Жан Батист.
– Зачем? Он сам должен умереть. Грех на душу брать не стану. Старый человек легко поддается болезни. Вспомни дедушку. Никто его не убивал, а сердце не выдержало. А бабушка от тоски покинула нас, милый мой. Нечто такое и я надеюсь устроить моему будущему мужу. Не вздумай проболтаться, Жан Батист, – погрозила она пальцем и мило улыбнулась.
– И ты на такое способна, Ленор? Нам ведь больше ничто не мешает! Зачем ты так решила сделать, скажи мне!?
– Чтобы раз и навсегда решить для нас всё сразу, милый. Деньги деда и бабушки быстро кончатся. А так мы будем иметь намного больше. И не надо будет заботиться о хлебе насущном до конца дней наших!
– Лучше не говори мне об этом, Ленор! Это так низко и недостойно такой девушки, как ты!
– Если ты так говоришь, то это ты толкнул меня на такое, мой милый.
– Как это я? – удивился Жан Батист. – Я никогда такого не делал и не толкал.
– А вспомни разговор о нечестно добытые состояния. Был такой разговор?
– Да, был такой разговор. Я его помню. Ну и что с того?
– А то, что я спровоцировала папочку рассказать о происхождении нашего состояния. И он поведал гнусную историю про его прадеда. Чистой воды грабеж и преступления, Жан Батист, кузен мой!