– Совершенно, любимый. С одного раза может не получиться. Я уже спрашивала.
Они опять слились в единое целое, а Ленора, закатив глаза кусала губы, чтобы не огласить сад воплем торжества и любви.
– Милый, до свадьбы ещё четыре дни. И эти дни ты должен быть моим. По той же причине. Ты ведь меня любишь, я это знаю, и не должен отказать.
– Хорошо, хорошо, моя любовь! – шептал он, задыхаясь от любви и нежности. – Я столько ждал этих мгновений! Это божье провидение, Ленор!
Он словно лунатик возвращался в дом, но появиться в таком виде перед Ченитой не мог, и сел передохнуть на крыльце, надеясь, что его ещё долго не будут беспокоить.
Мысли будоражили голову, и он никак не мог внятно разложить по полочкам в голове то, что они совершили с Ленорой. И он ясно чувствовал, как они любят друг друга, как она отдавалась ему со всей страстностью и любовью!..
Просидев с четверть часа, он оглянулся на темный двор, разделся почти догола и стал плескаться уже остывшей водой из бочки. Он плескался и не мог остановиться, пока не ощутил небольшой озноб.
Подошел конюх и с недоумением смотрел, как молодой хозяин совершает омовение под звездами.
– Что-то случилось, господин? – наконец спросил он и сделал шаг вперед.
– С чего ты взял? Ничего не случилось. Я вспотел и захотелось искупаться. Иди себе... Сейчас обсохну и сам пойду.
Он знал, что Ленора раньше его вернулась к себе и сейчас переживает случившееся. А в его голове все сверлила мысль «Как она могла до такого додуматься и совершить? Это так опасно для нас двоих! Вот девка! Но как было восхитительно! Вот что значит настоящая любовь!»
Он наконец оделся и поднялся на второй этаж, где его дожидалась жена.
– Где ты пропадал, милый? Я уже начала беспокоиться.
– Посидел на крыльце, потом искупался в бочке. Здорово! Теперь спать хочу.
Она что-то заподозрила, не промолчала, как всегда, боясь нарушить хрупкую скорлупу их благополучия. Она знала, что его любовь к ней едва теплится, но не хотела обострять отношений склоками и ссорами. Жизнь здесь оказалась столь приятной, что лишаться её из-за пустяка, как она считала, нет смысла.
Он догадывался о её возможных таких мыслях, нежно поцеловал в губы легким поцелуем, спросил участливо:
– Как поживает наш малыш, мамочка?
– Пока почти не беспокоит, милый. Говорят, что дальше может быть хуже. Но я уже не боюсь ничего. А сегодня заезжал к нам какой-то человек в форме. Он говорил, что англичане могут высадить десант вблизи Перпиньяна. Это ведь совсем рядом, так ведь! Я там несколько раз бывала с... бандой, как ты говоришь. Вдруг и к нам заявятся? Ещё сказал, что они захватили какой-то остров у берегов Испании. Да я забыла, какой. Ты бы завтра узнал про это.
– А что за солдат или офицер? Родственник?
– Родственник, да только мадам Режины. Какой-то месье де Дюрэ. Слыхал про такого, Жан?
– Никогда! Да на кой он мне нужен, тот Дюре! Уехал? И пусть больше не приезжает.
Жан взглянул на Чениту, как на мать его ребенка. В груди приятно защемило. И вдруг в голову ворвалась мысль о Леноре. И завтра вечером он обязательно должен устроить с нею свидание.
На следующий день в городе он разузнал новости. Тот офицер говорил правду. Англичане активизировали свои морские операции, и люди не сомневались, что они вполне могут напасть на побережье. И Перпиньян окажется непременно на их пути.
А к вечеру в город прибыл большой отряд кавалерии, а следом на телегах тряслись мушкетеры и артиллерия, грохоча колесами по мостовой. Это сразу немного успокоило горожан, а молодые мадемуазель размечтались о приятных приключениях.
– Часть отряда завтра выступит на восток, – говорил Жан, успокаивая Чениту. – Не думаю, что Каркассону что-то угрожает. Потому отряд двинулся частями к Перпиньяну. Ожидаются другие отряды.
– Мне говорили раньше, что в этих краях постоянно были военные заварушки. И Перпиньян то испанским становился, то французским. Здесь не прекращалась вовек война. А теперь и англичане!..
Прошла больше недели и во дворе дома опять появился всадник месье Дюрэ. И опять его встретила Ченита. Он галантно поклонился, устало слез с седла и бросил повод подошедшему конюху.
– Это опять вы, месье Дюре? – неприязненно спросила Ченита, не приглашая гостя в дом. – Что вас привело сюда?