Дюрэ бросил на Жана свирепый взгляд, промолчал, но было откровенно ясно, что голова уже сейчас забита мыслями об отмщении за нанесенное оскорбление. И он проговорил с угрозой:
– Не будь ты мальчишкой, сударь, я бы с тобой поговорил иначе. Но это успеется. За этим дело не станет.
– Я всегда к вашим услугам, месье Дюрэ, – поклонился Жан Батист и проследил за удаляющимся всадником. Дюрэ обернулся, но промолчал.
Глава 19
Глава 19
Не прошло и недели, как в город прибыл большой отряд драгун. Квартирмейстеры распределили солдат и офицеров по домам горожан. И в дом к Жану понаехало восемь солдат с лошадьми. С ними был девятым вахмистр с бравыми усами и замашками головореза. Он бесцеремонно распоряжался во дворе, в дом, правда, не совался, но тут же потребовал от Жана:
– Месье, вы, конечно, не обязаны кормить всю мою ораву мясом, но я все же попрошу вас забить для начала хотя бы одного барана. Уж очень мои солдатики изголодались. А пробирались сюда от самого Мийо, что на реке Тарн. Там у нас были зимние квартиры.
– Я пойду вам навстречу, сударь, но, как вы сами сказали, особо потчевать вас я не могу. Мое хозяйство в упадке, а я ещё слишком молод для управления должным образом. А барана вы получите.
Барана оказалось мало, но Жан наотрез отказался поставлять провиант таким наглым воякам. Зато узнал, что эта часть будет квартировать в городе с неделю. Это взбодрило его, но он уже подсчитывал убытки и хватался за голову. Видел, как с каждым днем аппетит вахмистра возрастает. Он в общем-то смирился, полагая, что часть их в скором времени может почить вечным сном. Но было жаль бесполезных затрат.
А уже на третий день во двор заявился Дюрэ с двумя офицерами. Он победоносно оглядел двор. Увидев Жана, стоящего на крыльце, он со смешком спросил:
– Не ждали, юный наглец? Но я вот перед вами.
– И что вам угодно, сударь? – мрачно спросил Жан, мысленно сдерживая себя от резкостей.
– Не распорядитесь ли вы об угощении, сударь. Бравые офицеры жаждут вина, и закуски. И мы не намерены долго ждать. Время военное.
– И потому вы наглеете, сударь? Будет вам вино и закуска. Но потрудитесь заплатить, как положено офицерам, господа.
Последние разразились хохотом, а Дюрэ заметил, оглядев своих друзей:
– Вы видели юнца, господа? Он ещё осмеливается дерзить! Проучим?
Получив согласие, все трое двинулись к крыльцу, бросив коней. Жан побледнел, вытащил пистолет и сказал, тихо, с волнением в голосе:
– Господа, вы имеете дело с дворянином. Если кто желает драться, то я готов. А трое на одного – это просто подлость, если не большее.
– Герен, – чуть не крикнул один из офицеров, – сделай ему удовольствие! А мы получим отличное развлечение, ха!
Герен, а это оказался сам Дюрэ, тоже хохотнул и воскликнул ретиво:
– Будет вам развлечение, господа! – И обнажил саблю, воткнув её в землю. Она закачалась, болтая золотой тесьмой у эфеса. – Сударь, прошу! – и радушно повел рукой.
Жан чуть поколебался. В голове мельтешили обрывки мыслей, но вдруг всё внутри остановилось, и он спокойно ответил:
– У меня шпага, сударь. Я могу сходить за саблей?
– Ха, он уже испугался, – обернулся Герен к друзьям. – Нет уж, мальчик! Дерись тем, что имеешь. Или ставь бочонок вина и пару барашков с рисом.
После того, как офицеры дружно посмеялись, Жан спросил:
– Может, офицеры желают прямо сейчас промочить глотки? А то могу предоставить это удовольствие храбрейшим воинам Франции. – И кивком подозвал конюха Бакена, и подмигнул ему, приказал: – Бакон, принеси офицерам малый бочонок вина из подвала. Они слишком разгорячены и желают остудиться.
Пока Бакон отсутствовал, Дюре фехтовал саблей, выписывая ею различные фигуры. Друзья похохатывали, рассчитывая на забавное зрелище. А в окно с ужасом смотрели глаза Чениты. Жан намеренно не оборачивался, сосредотачивался, настраивая себя на трудный бой. Он уже успел заметить, что Дюре уже немного навеселе, лицо красное, потное. Значит, он не так силен, как хочет казаться. И сам слегка разминал руки и ноги, пританцовывая на месте.
Появился Бакон. Он нес бочонок, поставил его на стол во дворе, а баба-служанка поставила три кружки. Её глаза боязливо бегали от одного, до другого и старалась быть незаметной.