Тот выпил, кружку передал товарищу и, отдуваясь, спросил:
– Скорей бы к лекарю, ребята! Горит всё у меня.
– Впервой, что ли? – бодро воскликнул старший. – Заживет, как на собаке! Вот и телега. Ребята, берем осторожно и укладываем помягче, и погнали!
Двор очистился, а Жан продолжал стоять с окровавленной шпагой в руке, не замечая этого. Очнулся, когда Ченита обняла его, целуя и всхлипывая не то от радости, не то от страха. А страха она натерпелась, наблюдая из окна за поединком,
– Тебе не досталось, милый мой боец? – шептала она и целовала потное лицо и губы. – Идем, любимый, я тебя искупаю. Ты весь мокрый! Но как здорово ты его подцепил, Жан! Идем же.
Он наконец всё стал понимать и покорно поплелся за Ченитой подальше в сад, где стояла бочка для дождевой воды. Она была полной и Ченита приказала уже бодро и требовательно:
– Раздевайся и посиди в бочке. Я отберу воды ведром. Ты был молодцом, Жан! Разделаться с таким воякой! Браво! – И ещё раз крепко поцеловала в губы.
– А кто увидит, Ченита? – попытался он сопротивляться, но она со смехом ответила, оглянувшись по сторонам:
– Ну и что с того! Все женщины когда-то всё видят и ничего. А родив мальчика, разве ничего не видят? Все и так понятно и знакомо. Перестань, и мойся, а я помогу. Вот только мыла не захватила в страхе за тебя, дурачка! – И усмехнулась счастливо и доброжелательно.
А Жан подумал, что Ченита очень хорошая девчонка и ему с нею очень легко. И тут же молнией мысль: «А Ленора? Как с нею? Тоже было легко, весело и приятно. Но Ченита красивее и приятнее. И характер у неё полегче. С другими она резкая и непримиримая, а вот со мной мягкая и заботливая. Точно, она меня любит! А как же я?»
Он задумался, а Ченита терла его пучком травы и он извивался, вопя, что больно. А она смеялась, и тогда он смирился. Вылезая из бочки, Жан обнял жену и почувствовал, как она затрепетала чуть ощутимо, и это показалось ему таким приятным, что он не утерпел и осторожно повалил на траву. Они предались страстной любви, какой она давно ожидала.
Оба были немного смущены, а Ченита с упреком заметила:
– Теперь и мне надо искупаться! Вся измазалась, как и ты! Даже в таких густых сумерках – и то видно. Я полезу, помоги, да осторожно! Бочка высока для меня.
Он подсадил её и окунул с головой, смеясь и наслаждаясь шутливым недовольством её возгласа:
– Что ты делаешь? Я ведь без мыла! Хулиган!
Наконец они вылезли, слегка обтерлись полотенцем и оделись, озираясь по сторонам. Им было весело от сознания своего озорства и минувшей опасности.
– Ты знаешь, Жан, – серьезно сказала Ченита, – мне не верилось в твою победу. Я просто молилась за тебя – и вот ты победил. Даже царапины нет на тебе. Как это тебе удалось, милый мой воин?
– Со страха, как же ещё?! Ужасно боялся получить рану. Это вино сыграло в мою пользу. Его разморило, а ещё я подмигнул Байону. Тот подлил туда сонного настоя. Его, правда, было мало, но и он помог так сильно разморить Герена. Вот и получил свое. Я нарочно все делал неторопливо, выжидал, когда он посильнее раскиснет. И дождался!
– Ну и хвастун ты, Жан! – бросилась она к нему на шею и целовала куда попало.
Они с аппетитом поужинали. Повариха и служанка вились вокруг, радуясь, что хозяин все же отстоял их двор и даже вахмистр слегка притих. Перестал требовать еды и довольствовался маисовой кашей с зеленью. И прокисшим вином. Его все равно требовалось вылить.
Глава 20
Глава 20
Никаких сражений с англичанами не произошло. Они не осмелились напасть на побережье и ограничились расширением влияния на островах Мальорка и Менорка.
А городок Маон превратили в свою морскую базу. Из Гибралтара, который англичане только что отняли у испанцев, постоянно курсировали суда, снабжая эскадру и гарнизон всем необходимым,
– Мне непонятно, почему мы не можем выбить англичан с островов? – беспокоился Жан Батист, когда посещал пивную, где помаленьку потягивал дорогое вино и в кругу знакомых пытался разобраться с этим сложным вопросам.
– Англичане очень мудро ведут свою политику, Жан Батист. Ты ещё молодой и разобраться в этом не в состоянии. – Солидный господин де Грилло, отпил солидную же порцию вина и продолжал: – А мы заняты увеселениями и разгульной жизнью. Берем пример с нашего благословенного монарха, короля Людовика. А он уже дряхл. Им уже управляют разные приближенные чиновники и вельможи. Пользуются его старостью и спешат пополнить свои карманы государственными монетами.