– Неужели две такие державы, как Франция и Испания не могут ничего сделать? – возмущался Жан Батист. – Какую-то скалу отдали, а англичане, слышал, там свою морскую базу устроили. И этот Маон! Скоро нам в своем море негде будут плавать! Что за короли у нас?
– То-то и оно, юноша, – ответил месье де Грилло. – Нам многое не понятно в политике, когда сами политики ведут игру не на пользу государства.
– Разве у короля нет власти обеспечить иное руководство? – не унимался Жан.
– Судя по многим проявлениям этой власти, юноша, король уже бессилен. Им самим, похоже, управляют его же вельможи. И толкают страну к пропасти.
Жану трудно было что-либо понять, и он просто прекратил спор, тем более некоторые господа стали говорить о другом. О винограде, оливках и масле из них, о скоте и полях, где созревает неважный урожай. Словом, о бытовых и производственных делах землевладельцев.
Зато дома Жан стал развивать свои мысли перед Ченитой. И она, внимательно слушая, вдруг спросила:
– А не съездить ли нам в Перпиньян, Жан Батист? Чуть южнее имеется большое селение Вандр. Это моя родина, Жан. Там много знакомых осталось. Подруг... – в голосе Чениты слышалась просьба.
– Хотелось бы показать, как стала жить? – спросил Жан и с любопытством поглядел в просящие глаза. – Признайся же!
– Да, хотелось! А что, нельзя? И тебя показать, какой ты у меня красивый и богатый. Пусть позавидуют. Многие предрекали мне ужасное будущее. Но благодаря тебе, любимый, я стала тоже немного ближе к тому обществу, которое с презрением глядит на нас, бедняков.
– Захотелось гордыню потешить? – усмехнулся Жан, но потом подумал и добавил: – А что, Ченита! Можно и поехать. Осенью, когда работы будет меньше. Это через пару месяцев. Согласна?
– Нет, любимый! Ты забыл, что у меня уже пять месяцев беременности. Или немедленно, или через года два. Дитя должно подрасти.
– Тогда собирайся – и через три дня можно выезжать. За это время я сумею с делами покончить и передать управляющему. Пусть сам заканчивает всё. Но мы должны вернуться не позднее, как через месяц. С дорогой, Ченита. Надеюсь, тебе хватит этого времени?
– Вполне, мой супруг! – радостно воскликнула Ченита и поцеловала его в щеку.
Они выехали в карете, запряженной парой сытых коней. С ними ехали трое мужчин, вооруженных пистолетами и шпагами с кинжалами. У самого Жана было два пистолета и ещё один у Чениты.
Через пять дней въехали в селение Вандр, минуя Перпиньян.
– Слава Богу, что мы не встретились с мадам Режиной, – со вздохом облегчения сказала Ченита. Она с любопытством и жгучим интересом поглядывала из окна кареты на улочки селения, узнавая изменения и ожидая встреч со знакомыми и подругами. А Жан тоже с любопытством наблюдал, как по-детски она все это делает.
Лицо порозовело, глаза сияли довольством и торжеством, вся она казалась воодушевлена чем-то возвышенным и прекрасным. Она была красива, и Жан залюбовался её похорошевшим лицом, которое лишь чуть-чуть покрылось незаметными признаками беременности.
– Стой! Жан, стой! – Голос Чениты срывался от волнения, а Жан с беспокойством спросил:
– Я не то, что стою, а ещё и сижу, Ченита! Кучеру кричи, – и сам толкнул того в спину, наклонившись через отдыхающего стража. – Что случилось?
– Сейчас увидишь! Сзади идет с матушкой почти родственница. Мадам Жюльена с моей подругой Жанной.
Ченита торопливо выскочила из остановившейся кареты и закричала, расставив руки в стороны:
– Жанетта! Это ты? Узнаешь меня?
– Ченита! Неужели это ты? – воскликнула девушка в бедном платье и чепце. В руках у неё была корзинка. Видимо, они возвращались с матерью с рынка.
– А кто ж ещё? Садись, мы подвезем тебя до дома!
Мадам Жульена и Жанетт с восторгом и завистью смотрели, как охранник освобождает место на переднем сидении и переходит на запятки.
– У нас ходили слухи, что тебя повесили, Ченита! Враки?
– Не совсем, Жанетт. Это мой супруг Жан Батист де Гаруэн. Мы живем в Каркассоне. Слыхала про такой город? Сюда приехали посмотреть мои родные места. Тебя увидеть и вообще...