– Да, – гоготнул кто-то из толпы. – А малец-то оказался с головой! Ансельмо, смотри, как бы этот француз не вышвырнул тебя со звания канонира.
– Кишка тонка, Пабло! – огрызнулся старый моряк. – Мы ещё поработаем. Но парень и на самом деле с головой. Учитесь, неучи и бездельники!
День отдыхали. Всё уже было приготовлено и обговорено, и оставалось ждать момента выхода в море. А в море ещё нужно было постараться не разминуться с судами англичан.
За три дня до предполагаемой встречи судов, Алонсо приказал сниматься с якоря и взять курс на юг, склоняясь немного к востоку. К вечеру следующего дня вышли в район Менорки. А утром с марса матрос донес, прокричав вниз:
– Вижу паруса большого судна! Миль пять от мыса Эсперо! Восточнее! – уточнил он. – Паруса зарифлены! Вроде бы лежит в дрейфе!
– Пять румбов[1] к востоку! – обернулся Алонсо к рулевому. – Нам нет смысла светиться раньше времени. Пройдем мимо.
Судно отвернуло слегка к востоку. Ветер был немного противным и ход ослаб. Жан с волнением наблюдал море. Англичанин явно сторожил вход в Маонскую бухту. Там должны стоять корабли англичан в ожидании приказа выйти в море.
Как бы подтверждая мысли Жана, рулевой заметил капитану:
– Капитан, в бухте и на рейде матросня и солдатики уже, наверное, наслышаны о идущем к ним жаловании. Вот обозлятся, коль нам удастся его прибрать к рукам. Ха! Хотел бы я поглядеть на рыжие морды, когда они узнают о захвате их денежек! Ха! Господь, не дай обмануться в наших ожиданиях! – воздел он глаза к небу.
– Оставить один грот[2], остальные паруса убрать! – распорядился Алонсо. – Идём самым малым ходом. Это отвлечет от нас внимание англичан! Можно работать помалу, не спеша.
Лишь ближе к полудню прошли далекий мыс, миновали вход в Маонскую бухту и так же медленно удалились в направлении юга.
– Теперь все глаза на море, ребята! – распорядился Алонсо. – Марс не покидать полные сутки! Мы не можем проворонить наше судно!
И тут раздался голос марсового:
– Парус слева по курсу! Большое судно, Алонсо!
– Шесть румбов к западу! Подойдем ближе к побережью! Там нас не достать!
Большой транспортный корабль прошел, миновал Маонскую бухту и удалился на северо-восток. Тантен заметил по этому поводу:
– Это не англичанин, Алонсо. Скорей всего итальянский. Или турецкий, что из Алжира идет с грузом.
Вторые сутки прошли, а нужные суда не появлялись. Алонсо уже два раза возвращался к Маонской бухте, но кораблей там не было. Наконец поздним вечером, при довольно умеренном ветре, с марса заметили огни большого судна.
– Идем на сближение, ребята! – Алонсо явно волновался. – Смотреть внимательно! Всем быть готовыми начать операцию! Ансельмо, смотри мне, собачий сын!
Закипела работа. Зажгли дополнительный фонарь, показывая, что судно не собирается прятаться или бежать, спасаясь.
К полночи наблюдаемое судно миновало разбойников на расстоянии трёх миль и затем огни его потонули в ночной мгле.
– Не наше, – мрачно молвил Алонсо. Он был уставшим, злым, и матросы побаивались его увесистых кулаков. Мог и пришибить до смерти. – Идем дальше!
Не прошли и трех миль, как появились новые огни. Вскоре стало ясно, что то шли англичане, которых давно ждали.
– Подгадывают, чтобы утром войти в бухту, – сделал предположение Алонсо. – К бою, ребята! – проговорил он негромко, словно мог опасаться, что его услышат с дистанции в пять миль. – Всем продумать, вспомнить, что каждый должен делать и работать, словно от этого зависит наша жизнь. Собственно, так оно и есть! На марсе! Доложи обстановку! – задрал он голову вверх.
– Ещё рано, капитан! Ночь все скрывает. Кажись, сближаемся. Но огней второго судна не видать! Наверное, сливаются с остальными! Их много!
– Ансельмо, все готово? – в который раз спрашивал Алонсо. – Ты у нас сейчас за главного! Молись, собачий сын!
Часа полтора прошло, когда наблюдатель смог сообщить важные новости:
– Малое судно идет впереди. Мили на две с лишним, капитан. Пройдет нас в миле мористее. Пора начинать, капитан!
Алонсо резко изменил курс, приказав постепенно гасить два фонаря.
– Через полчаса начинаем! Трое охотников – приготовиться грузиться в шлюпку! Сигналы помните, канальи? Ансельмо, кто занимается пушками?