Я нервно огляделась. Он говорил достаточно громко, чтобы официанты, проходившие мимо нас, не могли не услышать.
— Не мог бы ты сказать это дерьмо еще громче? — мой голос был повышенным шепотом, полным шока и моего собственного раздражения.
— К черту всех остальных. — Энтони уставился на меня с такой интенсивностью, что я медленно выдохнула. — Я не могу перестать думать о тебе, — наконец сказал он после нескольких долгих секунд.
Он откинулся на спинку кабинки с бокалом вина в руке. Он позволил сказанному повиснуть между нами, делая глоток вина, пока я совершала движения, чтобы есть и глотать, затем вытерла рот. Мне нужно было больше вина.
— Мысли о тебе просто продолжали донимать меня последние два дня. Они множились, пока это не начало меня бесить.
Я подавилась тем, что только что пила, удивленная его выбором слов.
Донимать? Бесить его?
— Похоже на личную проблему, — огрызнулась я, чувствуя, как в моих жилах бурлит огонь.
На секунду Энтони не ответил, даже не показал никакого выражения на лице. Затем из него вырвался грубый, низкий смешок, заставив меня вздрогнуть.
— Для меня никогда ничего не бывает личным, если только я не трахаю тебя. Тогда это действительно личное, Пайпер.
Я почувствовала, как мои щеки стали горячими, я знала, что они, вероятно, были томатно-красного цвета. У этого мужчины был свой подход к словам, таким, от которых у женщины перехватывало дыхание, сердце билось чаще, а трусики намокали.
— Скажи мне, куколка, — тихо проговорил он, его тон был пронизан сексуальными намерениями. — Моя сперма вытекала из тебя часами, как я и тебе говорил?
Я прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать стон, который сорвался бы с моих губ от его грубых, таких чертовски возбуждающих, слов.
— Судя по твоим красивым розовым щекам и тому факту, что ты пытаешься снова не издавать эти сексуальные стоны для меня, я предполагаю, что твои трусики были мокрыми с тех пор, как я наполнил тебя собой.
Я закрыла глаза, слишком смущенная, и отвернулась от его взгляда.
Я сжала бедра, зная, что не смогу скрыть, как он на меня действует. Энтони Блэквелл мог читать мой язык тела, как будто у него была докторская степень по этой теме.
— У меня есть предложение для тебя, Пайпер, и я не приму ответ «нет».
12
ЭНТОНИ
Прошло два чертовых дня с тех пор, как Пайпер согласился стать моей.
Сорок восемь гребанных часов с тех пор, как мы заключили сделку быстрым сексом, прежде чем вернуться на работу, где я был на одной встрече за другой, а затем мертв для мира в конце этих долгих дней, когда я просто валился с ног.
Но вот я сижу в своем офисе, смотрю на экран компьютера, зная, что есть только одно, на чем я могу сосредоточиться, и это, черт возьми, не работает.
Я позвал своего помощника в кабинет, попросил его об одной вещи, а затем стал ждать.
Всего через пять минут в мою дверь трижды тихо постучали. Я выпрямился в кресле, закрыл ноутбук и наклонился, чтобы схватить свой уже твердый как камень член.
— Войдите, — крикнул я, но последовало долгое колебание, прежде чем моя команда была выполнена.
Наконец, дверь открылась, и вошла единственная вещь, о которой я мог думать с тех пор, как увидел ее.
Пайпер вошла, выглядя так, будто шла на казнь. Она выглядела испуганной и неуверенной в том, что именно должно было произойти.
Она скоро узнает.
— Прикрой дверь.
Я гладил свой твердый член, который упирался в мои брюки, его длина терлась о молнию и это бесило меня. Я просто хотел, чтобы он оказался с наружи и погрузился в одну из дырок Пайпер.
Когда дверь закрылась, и мы остались одни, я ничего не говорил целую минуту. Я возбуждался, глядя на ее глаза лани, пока она осматривала мой кабинет, облизывала губы, а затем встретилась со мной взглядом.
— Ты хотел поговорить со мной?
Я усмехнулся.
— Не думаю, что использовал слово «поговорить», когда просил своего помощника пойти за тобой и привести тебя в мой кабинет. — Я жестом подозвал ее ближе. — Я сказал ему, что хочу, чтобы ты зашла в мой кабинет, куколка. — Я подмигнул и встал, давая ей увидеть, насколько я тверд, и обошел свой стол.
Она опустила взгляд, глаза расширились еще больше, когда она увидела мою огромную эрекцию.
— Наше соглашение начинается сейчас. — Звук молнии последовал за моими словами.
— Дверь не заперта, — прошептала Пайпер.
— Никто не войдет сюда, пока я не скажу. — Я вытащил свой член и погладил себя. — Как я и сказал... мы начнем сегодня, милая девочка.
Она задышала быстрее, ее грудь упиралась в блузку, ее соски были достаточно твердыми, чтобы я мог видеть их очертания сквозь шелковистый материал.
Я был твердым, как стальная труба, а предэякулят устойчивой каплей на кончике моего члена и скользил вниз по нижней части моей длины. Я использовал его как смазку, когда дрочил.
Черт, Пайпер выглядела хорошо. На ней была темная юбка-карандаш и белая блузка на пуговицах, которую она заправила, демонстрируя свою фигуру в форме песочных часов, от которой мои яйца напряглись. Они были тяжелыми и болезненными, такими чертовски готовыми опустошить себя, заполняя куколку моей спермой.
— Подойди ближе, — приказал я, но голос был нежным. Уговаривающим.
Она покачала головой, и низкое, животное рычание покинуло меня. Ее попытка сказать мне «нет» заставила первобытную, хищную сторону подняться, как злобный зверь.
— Подойди ближе. — Мой голос стал глубже. Жестче. Это был тон, который говорил «иди сюда, черт возьми, и не заставляй меня приходить и брать тебя силой».
И она наконец сделала этот первый шаг. Затем еще один. Пайпер была всего в нескольких дюймах от меня, когда я протянул руку и обхватил ее талию, дернув ее к себе. Я прижал свой твердый член к ее животу, и она ахнула.