Боже, как долго он наблюдал за мной?
Это должно было напугать меня до чертиков и заставить встать и вернуться в ту переполненную комнату. Безопасность была в приоритете.
Но я осталась там, где сидела, и когда Энтони наклонился, я почувствовала, как мои веки немного опустились, а дыхание участилось.
— Ты свободна, — произнес он как ни в чем не бывало, словно знал меня лучше, чем я сама.
— Простите? — я выпрямилась, чувствуя, как мои брови опускаются под маской.
— Я свободен.
Я не упустила из виду, как он среагировал ответом на мой вопрос. Я также не слишком задумывалась, почему эта короткая фраза, сорвавшаяся с его языка, заставила мои бедра сжаться, а пульс забиться прямо между ног.
— Ты всегда подходишь к случайным женщинам и сообщаешь им о своем статусе отношений? — я говорила легко, но в моих словах был намек на то, что если он думает, что я легкая добыча, то он ошибается.
А он ошибается? Заткнись!
Он глубоко усмехнулся. Грубо. Черт бы его побрал за то, как он заставил меня загореться изнутри.
— Ты остроумная, — сказал он, и из его голоса исчез весь юмор. — Это меня заводит. Теперь крепче. Серьезнее.
Я была ошеломлена в лучшем смысле, если быть совсем уж чертовски честной.
Он молчал. Долго. Так долго, что я поерзала на скамейке, пытаясь не позволить его присутствию так сильно на меня повлиять.
— Скажи мне, ведь и тебя тоже, — тихо потребовал он.
Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, что он имел в виду. Потом щелкнуло. Во рту пересохло, и я облизнула губы. Я не должна была ничего ему говорить, но в то же время я никогда не чувствовала себя так хорошо. Я ощущала себя словно под кайфом, пьяной и как будто живу другой жизнью. Я никогда не думала о том, чтобы сделать что-то безрассудное, но я без сомнений знала, чего хочет этот мужчина.
Меня.
Он источал это, как вызывающий привыкание одеколон, которым пользовался.
Я приняла решение за долю секунды — то, которое, как я знала, определит все, что будет дальше. Может быть, к лучшему. Может быть, к худшему.
В любом случае, я собиралась это сделать.
— Да. Я тоже возбуждена, — прошептала я.
Звук, который издал Энтони, был не похож ни на что, что я могла бы описать, кроме как сказать, что он был мужественным и нуждающимся.
— Пойдем со мной, — приказал он, как будто ожидал этого ответа. Когда он встал и протянул руку, я вложила свою в его и позволила ему помочь мне подняться.
Это было сюрреалистично.
Я ощущала легкое головокружение, мои колени дрожали, но я никогда не была более живая за всю свою жизнь.
И когда я последовала за Энтони, единственное, что я чувствовала, — это то, как я становлюсь другой.
Кем-то, встречей с которой я была взволнована.
3
ПАЙПЕР
Мое сердце подпрыгнуло, когда я последовала за Энтони через банкетный зал, через двойные двери и дальше по коридору.
Во мне не было никакой нервозности. Я чувствовала только это напряженное возбуждение.
Когда мы подошли к черной обитой шипами двери, часть меня напряглась. Конечно, я не ожидала какого-то сексуального подземелья, но в этом мужчине было что-то, что кричало о доминировании.
Когда он обернулся и посмотрел на меня, мой живот затрепетал. Я не могла видеть его рот, но я просто знала, что он ухмыляется. Энтони толкнул дверь, и запах специй, густого сигарного дыма и мужских ароматов сразу же заполонил мои ноздри.
Комната была обставлена так, как я представляла себе кабинет богатого человека. В камине на дальней стене горел слабый огонь. Кожаные кресла и кушетки были расставлены хаотично, освещение было приглушенным, а насыщенное и густое облако дыма заполняло интерьер.
Никто не обратил на нас внимания, пока мы проходили через главную комнату и шли вглубь. Энтони провел меня в небольшую нишу, которая обеспечивала полную конфиденциальность, но при этом сохраняла эстетику сигарной комнаты. В углу ниши стояло одно большое кресло, и оно выглядело как раз достаточно большим для мужчины таких размеров, как Энтони. Рядом с креслом стоял небольшой деревянный стол с изящно детализированным дизайном по верхнему краю. Лампа на столе имела зеленый абажур, напоминающий те, что можно увидеть в библиотеке, что придавало ей оттенок старины.
Я заметила хрустальный графин, наполненный янтарной жидкостью, на серебряном подносе, на котором лежала сигара и сопутствующие принадлежности. Когда Энтони сел, я на мгновение встала напротив него. Я не знала, что мне следует делать. Я так нервничала, что мои ладони вспотели, а во рту пересохло. Я была почти уверена, что мое тело так отреагировало, потому что работало исключительно в режиме выживания.
Я даже не знала, зачем он привел меня сюда.
Поэтому я продолжала стоять там, ничего не говоря, чувствуя, как во мне нарастает возбуждение, потому что этот мужчина просто продолжал так пристально за мной наблюдать, что я чувствовала себя словно голая на аукционе, выставленная на его оценку.
Тот факт, что я не могла видеть его лица или выражения, сводил меня с ума в лучшем смысле это слова.
Я открыла рот, но не произнесла ни звука. К счастью, в маленькую нишу вошел мужчина в черно-белой одежде. Он ничего не сказал, наливая Энтони напиток, и когда он наклонил подбородок в мою сторону, официант налил и мне бокал, а затем ушел.
Наверху играла тихая музыка, но ее заглушал звук моего быстрого пульса в ушах. Энтони все еще ничего не говорил, его пальцы нежно гладили темный и явно дорогой материал, покрывающий его бедро.
— Сядь вот здесь. — Он похлопал по нужному месту, его голос был таким же глубоким и насыщенным, как бурбон, стоящий рядом с ним.
Я чувствовала, как мое тело задвигалось само по себе, пока медленно не села там, где он хотел, чтобы я была. Я схватилась за подлокотник кресла, чтобы удержаться на ногах, зная, что если не сделаю этого, моя рука будет дрожать.