Когда он закончил слизывать соки моей киски с сигары, он провел пальцами по моей щели, прежде чем потянуться и схватить резак для сигар. Он отрезал конец, прежде чем отбросить инструмент в сторону.
Хотя Энтони больше не касался меня, мое тело все еще казалось словно в огне.
Он схватил спичку и зажег ее с мастерством и легкостью. Я заметила, что он следит за тем, чтобы пламя не касалось непосредственно сигары, и возбудилась, наблюдая, как он медленно ее вращает, и как только края обертки слегка почернели, он поднес ее ко рту и сделал первую затяжку.
Мои губы покалывало, когда он вращал сигару и она оказалась у него во рту. Я не была уверена, почему он был так методичен в этом процессе, но я находила это таким опьяняющим.
Энтони откинулся назад, удерживая меня на коленях, и лениво выпустил дым, создав между нами затягивающее облако чувственности.
— Я хочу трахнуть тебя, Пайпер. — Он сделал еще одну затяжку, подержал ее во рту, а затем выпустил дым. — И ты позволишь мне это прямо здесь. Прямо сейчас.
5
ЭНТОНИ
Я увидел ее в той переполненной комнате и тут же охренел. Я не знал, что в ней такого, но не мог отвести от нее глаз на протяжении всего вечера.
Собственничество пронзило меня. Я никогда, черт возьми, не смотрел на женщину так, как глядел на нее. Я был сражен одним ее видом.
Если бы она не вышла на балкон, я бы преследовал ее, пока не загнал бы в угол и не смог бы сделать шаг к Пайпер, дабы убедить ее, что ей нужен мой член.
И вот мы здесь, в сигарной комнате высококлассного отеля, и я вижу, что Пайпер немного более благодарна за уединение, которое нам предоставляет эта маленькая ниша. Я должен был задаться вопросом, дала бы она мне то, что я хочу, если бы у нас были зрители. Черт, я не буду лгать и говорить, что это меня не возбуждает. Может быть, как только я засуну свой член глубоко в ее тугую маленькую пизду, этот шум привлечет пару свидетелей.
Они будут чертовски завидовать, что я ее трахаю. Ведь она самая сексуальная женщина, которую я видел во всем отеле, и мне не нужно снимать с нее маску или видеть ее полностью голой, чтобы сделать это заявление.
Ее положение на коленях было чертовски невероятным. Она идеального размера... ее изгибы, ее вес... вся она так чертовски идеальна для меня.
Знание того, что я трахал ее сигарой, которая сейчас у меня во рту, сделало мой член тверже, чем гребанный гранит. Мой ствол дернулся, и я не упустил из виду ощущение предэякулята, от которого мои боксеры и брюки стали влажными.
Я обхватил рукой внутреннюю часть ее бедра, кожа была теплой и гладкой, слегка влажной от соков ее киски. Черт, тот факт, что я так сильно ее возбудил, что пизда текла для меня, был таким чертовски сексуальным.
Я нехотя убрал руку с ноги Пайпер и откинул ее волосы с плеча. Она втянула воздух от прикосновения, и мне чертовски понравилось, что она так сильно отреагировала на меня.
Я мог бы не торопиться. Я мог бы напоить ее вином и поужинать с ней. Она, без сомнения, заслужила это, но я так нуждался в ней, сиюминутно, что не собирался ждать, черт возьми. Я не мог.
— Энтони, — она прошептала мое имя, и мои яйца подтянулись, а член запульсировал.
Я уставился на ее губы. Они были красными и полными, окрашенными ягодами, которые она ела с шампанским, вероятно, сладкими на вкус от десертов, которым она позволила растаять на своем языке.
Я не был тем типом мужчин, который уступает кому-либо или чему-либо. Мне нравилось все определенным образом. Я получал то, что хотел, и когда хотел. И вот я здесь... иду за тем, чего хочу.
Пайпер.
— Мы не должны этого делать... здесь.
Я глубоко усмехнулся. Мрачно.
— Мы оба знаем, что нам действительно стоит это сделать, куколка. — Я обхватил ее щеку и провел большим пальцем по линии подбородка. Черт, ее кожа была такой мягкой. — Разве это неправильно? — прошептал я. Уговаривая. Она кивнула. — Просто подумай, насколько лучше это будет ощущаться, насколько это будет чертовски правильно, когда я буду по самые яйца в этой твоей узкой маленькой щелке.
Она втянула воздух.
— Никто никогда не говорил со мной так грубо.
Я снова усмехнулся и погладил ее нижнюю губу.
— И тебе это чертовски нравится.
Она кивнула, ее дыхание участилось.
Я не переставал трогать ее лицо. Хотел прикоснуться к ней еще больше... везде.
Пайпер вытащила язык и провела им по выпуклости ее нижней губы, прямо там, где я гладил ее. И именно это зрелище смело все подобие самообладания, которого я напрочь лишился.
Я наклонился к ней и, глядя ей в глаза, затянулся сигарой. Я подержал ее во рту секунду, прежде чем выдохнуть, окружив нас обоих ароматным дымом.
Пайпер застонала.
— Так сладко пахнет. Немного пряно. Это возбуждает меня, — прошептала она последнюю часть.
Я отложил сигару и переместился так, чтобы наши рты оказались всего в дюймах друг от друга.
— Скажи мне, что хочешь, чтобы мой большой, толстый член втиснулся в твою маленькую пизду. Скажи мне, что хочешь, чтобы я наклонил тебя над этим креслом и трахнул, даже если кто-то может заглянуть за угол и увидеть нас.
Она вздохнула еще сильнее, и сладкий воздух, пропитанный ягодами и шампанским, прошелся по моему рту.
— Ты можешь сказать «нет» в любое время, но я хочу тебя. И ты хочешь меня, Пайпер. Ничто другое не имеет значения. — Я обхватил ее затылок, и, не снимая маски, прижался губами прямо к ее губам.
Она мгновенно ахнула, и я воспользовался этой возможностью, чтобы облизнуть ее губы, прежде чем проникнуть внутрь. Она сопротивлялась всего секунду, но затем смягчилась. Я почувствовал, как она сдалась, ее противостояние пропало, когда она застонала и открылась для меня шире.