— Мы отклонились от темы, господа, — мягко, но так, что все мгновенно умолкли, напомнил Дейрдре и показал ладонью на Альгаузу. — Альгауза Моркант пришла в себя. Давайте послушаем, что она скажет.
Взгляды собравшихся мгновенно обратились на Альгаузу. За спиной ее отца она различила Лиссэйна, обнимающего мать, и лордов и леди Холодного Двора, настроенных очень воинственно по отношению к противнику. Они целиком и полностью поддерживали ее отца, и если король Айслер сказал, что Альгауза ни в чем не виновата, то и у них не возникало сомнений в невиновности своей принцессы. По крайней мере, открыто они их не показывали.
За спиной Дарры выстроились представители ее Двора и младшая дочь Даринэт, нервно теребящая краешек рукава. Взгляд юной принцессы то и дело скакал с матери на Дейрдре, с Дейрдре на Айслера, и снова на мать. Очевидно, она опасалась, что ее дорогая матушка может запросто сжечь дотла Илиссид, если ее требования не будут выполнены.
— Прошу, объясните, что происходит, — стараясь скрыть нервную дрожь в голосе, попросила Альгауза.
— Эта мерзавка еще спрашивает! Да казнить ее нужно немедленно за такое преступление!
— На Ярмарке Даров произошло нечто странное, — терпеливо объяснил король Дейрдре, оставив без внимания крики королевы Дарры. — После неудачной демонстрации Дара вы с принцессой Кхирой Таббай затеяли драку. В результате принцесса Кхира лишилась своего Дара. Можете ли вы как-то это объяснить, ваше высочество?
Он изучал Альгаузу своими внимательными медовыми глазами и как будто пытался оценить, что она из себя представляет. От этого взгляда Альгаузе стало не по себе, но она с вызовом смотрела в ответ, чтобы он не почувствовал в ней слабину. Новость о Кхире выбила почву у нее из-под ног, и, если бы не стул, она бы давно осела наземь от удивления. Разве может такое быть, чтобы Дар исчез? Конечно, у нее самой не было никакого Дара, но она такой родилась. А Кхира совсем недавно показывала невероятные чудеса управления огнем, и вдруг все исчезло? Вдруг она лжет, что не может использовать Дар? Специально притворяется, чтобы Альгаузу наказали? Но фейри не могут лгать...
— Мне нечего вам сказать, — честно ответила Альгауза и посмотрела на отца, который ободряюще кивнул ей головой в ответ. — У меня нет никакого Дара. Я не хотела выступать на Ярмарке Даров, потому что мне нечего показывать.
— Это правда, — подтвердил отец ее слова, привлекая на себя внимание свидетелей. — Долгие годы по моему велению моя дочь скрывала отсутствующий с рождения Дар. Вы можете обвинить меня в умалчивании правды, но не смейте клеймить мою дочь, как преступницу. Нет никаких прямых доказательств, что принцесса из рода Таббай потеряла свой Дар именно по вине Альгаузы.
— Как это нет доказательств? — вскинулась Дарра с новой силой, успев немного передохнуть за время их беседы. — Все видели, как твоя дочь толкнула мою, и Дар Кхиры пропал. Как ты это оправдаешь? Как это может быть совпадением?
Нет доказательств? Альгауза посмотрела на свою раскрытую ладонь, вспомнив, как потекла по венам странная, незнакомая сила, устремилась прямо к сердцу и причинила сильную боль. Да, пусть сначала было больно, но сейчас... сейчас она чувствовала себя так, будто на засохшую почву пустыни наконец попала капля прохладной воды. И ей хотелось еще, хотелось утолить жажду до конца, не останавливаясь только на этом крохотном глотке. Как будто пустоту, с которой она жила всю свою жизнь, наконец что-то заполнило, хоть и не до конца. Странное чувство. Стоит ли рассказать о нем?
Альгауза сжала руку в кулак. Нет. Ни в коем случае. Может быть, когда она будет уверена, что никто не услышит, она поделится этим с отцом. Но остальным лучше не знать. Пусть в глубине души Альгауза понимала, что Пламенный Двор говорит правду – это по ее вине Кхира лишилась Дара, но сейчас все мысли в ее голове крутились вокруг выживания. Если она раскается и признает, что случилось нечто странное, ее невиновность будет невозможно доказать. Пока остается хоть один шанс на спасение, Альгауза его не упустит.
— Знаешь ли ты о силе, способной лишить кого-то Дара? — спросил у Дарры король Айслер, выразительно изогнув бровь. Сегодня он выдал эмоций больше, чем за всю свою жизнь. — Существует ли она вообще? Можешь ли ты доказать, что у моей дочери есть сила, способная заставить трепетать от ужаса любого фейри, обладающего Даром? Даже король Дейрдре заявил, что никогда не видел ничего подобного. Пока мы не выясним, что именно произошло с принцессой Кхирой, я не позволю признать мою дочь виновной в преступлении.