Они, наконец, поднялись с нижних этажей, и Альгауза увидела большие окна. А за ними... ничего. Темнота. На горизонте ни намека на солнце, только звезды и две луны, как два глаза Божественной Птицы Айриндиль. Обычная картина, которую видишь каждую ночь. Ничего особенного. Неужели ее ведут на казнь заранее? Она не хотела видеть раньше положенного времени, как точат топоры для отсечения ее единственной драгоценности.
Фейри схватил ее за руку и потянул влево, чтобы заглядевшаяся на ночное небо Альгауза не прозевала нужный поворот.
— Почти пришли, ваше высочество, — сообщил фейри-проводник с доброй улыбкой. — Почти пришли.
Улыбается еще. Кто же с такой радостной улыбочкой ведет на казнь? Странные они тут, в столице. Альгаузе сразу стало не по себе. Вдруг этот фейри, прикидывающийся таким душкой, на самом деле тот, кто будет точить топор и подавать его королеве Дарре?
Перед входом в какую-то комнату фейри попросил Альгаузу спуститься на пол, и она с большим нежеланием прикоснулась ступнями к холодному камню. Крылья за ее спиной исчезли. Больше возможности воспользоваться ими не представится. Последний раз она увидит их перед отсечением. Альгауза понуро опустила голову и поплелась за фейри с еще большей неохотой, словно ее медлительность могла оттянуть наказание на неопределенный срок.
Они вошли в библиотеку – богатую и ухоженную. Свиток к свитку, книжка к книжке, ни одной пылинки на полках. Размах этого помещения говорил только об одном – каждый миллиметр пространства здесь принадлежал королю Старшего Двора, и это его заботливая рука управляла чистотой и порядком библиотеки. Фейри повел Альгаузу дальше, поднялся с ней по лестнице на самый высокий этаж комнаты и остановился около статуи женщины, просящей милостыню. Фейри вложил в ее вытянутые, сложенные лодочкой руки свою ладонь. Мгновение ничего не происходило, а затем вдруг книжный шкаф рядом со статуей отодвинулся в сторону на манер входной двери. У Альгаузы глаза на лоб полезли от удивления: она никогда не встречала потайных ходов, хотя тщательно перерыла каждый уголок в Иннисе. А тут вдруг ей показали секретную дверь в библиотеке Илиссида. С чего такая честь?
— Берегите голову, — предупредил фейри-проводник. — На винтовой лестнице потолок невысок.
Они друг за дружкой поднялись по спиральной лестнице, чуть пригнув головы. Альгауза сгорала от любопытства: тайный ход вдруг пробудил в ней дух искательницы приключений, каковой она являлась в детстве, и желание узнать, куда приведет узкая лесенка, пересилило страх перед неизвестностью. Когда над ними вдруг забрезжил теплый желтоватый свет очага, Альгауза зажмурилась, а когда глаза немного привыкли, ахнула от открывшегося ей вида.
Они оказались на вершине восточной башни Илиссида, вместо крыши которой был стеклянный купол. Через него Альгауза видела мириады звезд и луны, а через панорамные окна могла различить приветливые огоньки в домах жителей Рондолина, высокие горы королевства Найрагар и устрашающие своей остротой пики крепости Тхар-Андар, столицы земель Неблагого Двора. Зачарованная открывшимся видом, она не сразу обратила внимание, что в этом просторном зале ее кое-кто поджидал.
В центре комнаты стоял массивный стол из белого дуба, всю поверхность которого занимали странные металлические устройства. Король Дейрдре бегло записывал что-то на пергаменте, а когда вошла Альгауза, оторвался от своего занятия и поставил перо в специальную подставку для письменных принадлежностей.
Он прокашлялся, привлекая к себе внимание Альгаузы, и девушка поспешно присела в неловком реверансе. Дейрдре, казалось, эти формальности не волновали. Он указал на два кресла неподалеку от окна, из которого открывался потрясающий вид на столицу, и предложил Альгаузе чай. В горле у нее пересохло, поэтому отказаться от такого предложения она не смогла. Пока слуга готовил напитки и угощения, они молча любовались красотой ночного Рондолина. Конечно, Альгауза то и дело поглядывала в сторону Дейрдре: тот выглядел по-домашнему расслабленным в свободной зеленой мантии. Золотые волны волос свободно струились по плечам и спине, не отягощенные заколками, шпильками и короной, как сегодня на Балу. Казалось, он готовился ко сну, а потом вдруг передумал и решил выпить чаю в приятной компании.