— Без Дара я мачехе не нужна, — начала Кхира, стараясь не думать, что расстояние между ними оставлено специально для кого-то еще. Для воспоминания об этом «ком-то». — Она попытается избавиться от меня, и мне страшно.
— Глупости, — отмахнулся Килиджен и вновь сложил руки на груди, спрятав ладони под камзол. Ночь выдалась теплой, так почему у него мерзнут руки? — Мы с тобой помолвлены. В условия расторжения клятвы не входит отсутствие Дара, а значит ты все еще моя невеста. Дарра Дэвиаль слишком ценит подобный союз и не нарушит его первой. Если бы она хотела от тебя избавиться, то не стала бы церемониться и сделала это сегодня. Она ведь опять подняла на тебя руку?
Кхира вздрогнула, как от удара хлыста. Она надеялась, что в темноте синяки на ее теле и лице не слишком бросаются в глаза, но Килиджен, хоть и не разглядывал ее пристально, все же заметил пару следов. Ей вдруг стало стыдно за свой внешний вид. Ладонью она прикрыла щеку, спрятав синяк от возлюбленного.
— Не прячься. Какой в этом смысл? — Килиджен протянул руку и убрал ладонь Кхиры от лица. — Синяки, конечно, заметны, но я узнал от Даринэт. Столкнулся с ней на улице вечером, когда возвращался домой из Илиссид.
Кхира пропустила его слова мимо ушей. Она с удивлением смотрела на его обнаженную ладонь и отсутствие перстней и тут же прикоснулась пальцами к бледной коже, убеждаясь в том, что глаза и правда ее не обманывают.
— Ты без перчаток.
— И что? — Килиджен вопросительно приподнял бровь.
— Ты забываешь надеть перчатки, только если всерьез волнуешься о чем-то.
— Разумеется, волнуюсь, — раздраженно ответил юноша и, вырвав ладони из рук Кхиры, вновь спрятал их под камзол. — Весь мир с ног на голову перевернулся. Потеря твоего Дара, побег Альгаузы... вся столица на ушах стоит. Даже король Дейрдре выглядит обеспокоенным, а он всегда безмятежен, как облака на небе. Еще и Лиссэйн...
— Лиссэйн Моркант говорил с тобой? — Кхира так резко повернула голову, что шею прострелило болью. — Что он хотел?
— Он был у меня в гостях, как раз когда я получил твое послание, — рассказал Килиджен и носком ботинка столкнул камешек. Тот покатился по ступенькам вниз. Кхира по привычке принялась считать удары: один, два, три. Семь раз он ударился о землю и затих. — Мы говорили об Альгаузе. Он решил, что ей не к кому обратиться за помощью в столице, кроме меня. Спрашивал, не видел ли я ее.
— И что ты ему сказал? — Кхира очень боялась услышать ответ. В глубине души она и сама подозревала Килиджена в помощи Альгаузе. Он не выглядел довольным, когда Дарра Дэвиаль добилась ее наказания, и у него достаточно власти, чтобы устроить побег.
— Правду, разумеется. — Если Килиджен и заметил, как дрогнул ее голос, то виду не подал. — Альгауза скорее откусит свой язык, чем попросит у меня приюта. Было глупо даже допускать такую мысль, но я понимаю его отчаяние. На Лиссэйна больно смотреть: словно постарел за одну ночь. И неудивительно: его отец считает, что Альгаузу похитили сбежавшие из темницы эльфы, но сам он сомневается. Конечно, проще поверить, что Альгаузу увели силой, но Лиссэйн слишком хорошо знает свою сестру.
— Ты тоже не веришь в версию Владыки Холода? — уточнила Кхира, хотя каждый раз, как имя Альгаузы слетало с губ Килиджена, она чувствовала тревожные звоночки внутри.
С тех пор, как они стали встречаться, Кхира делала все, чтобы оградить Килиджена от воспоминаний о своей бывшей подруге: они не называли ее имени, не обсуждали Холодный Двор и земли Верхнего и Нижнего Лида, она никогда не делала или вела себя так, как могла сделать Альгауза, старалась стать ее полной противоположностью, лишь бы ничто не напомнило Килиджену о прошлых временах и не заставило вернуться. И до недавнего времени у нее отлично получалось. Пока на Балу Рассвета Альгауза Моркант не ворвалась в ее жизнь и не разрушила все до основания.
— Я уверен, что Альгауза ушла по своей воле, — Килиджен вдруг посмотрел на свои руки, вздрогнул и вновь убрал их под камзол. Что такого страшного он на них увидел, так и осталось загадкой. — Вопрос только куда.
Она больше не могла терпеть. Альгауза, Альгауза, Альгауза... сколько можно это слушать? Да наплевать, куда она ушла, похитили ее или нет. Хоть бы ее и правда украли эльфы-дикари, разорвали на мелкие кусочки и сожрали на ужин, обглодав все мясо до косточек! Хоть бы она больше никогда не показывалась, хоть бы все про нее забыли, хоть бы имя ее стерлось из памяти всех живых существ Ренниара. Она ведь просто бракованная фейри, до которой никому не было дела всю ее жалкую жизнь, а теперь вдруг стала важной персоной, чье имя не сходит с уст. А Кхира? Хоть кто-нибудь подумал о ней? Она стала жертвой, понесла невосполнимую утрату, но это ни у кого не вызвало даже жалости. Говорят ли о ней в столице? Интересуются ли, жива она или нет? Важно ли им знать, что она в порядке? Важно ли Килиджену знать, что она в порядке?!