Возможно, не будь эльф таким оголодавшим и замерзшим, Альгауза не смогла бы с ним справиться, но сейчас он уже не казался ей страшным. Сначала она думала, что он фейри, и не хотела вредить своему сородичу, а потому не сопротивлялась, хотела договориться по-хорошему. Но как только узнала его истинную природу, вспомнила все, что Лиссэйн говорил ей об эльфах, и решила бороться изо всех сил.
Эльф чуть приподнялся и опустил голову вниз. Альгауза решила, что ему стыдно за свое поведение, поэтому он прячет лицо, но мальчик бесшумно смеялся. Она поняла это по вздрагивающим плечам.
— Что смешного? — с обидой спросила она, предусмотрительно отходя от него на безопасное расстояние.
— Я думал, у фейри есть манеры, — насмешливо улыбаясь, мальчик взглянул на нее исподлобья и приложил покрасневшие от холода пальцы к кровоточащей ране на шее. — Но твои приемчики подлые. Может, ты тоже эльф?
— Не смей меня оскорблять, — прошипела она и гордо вздернула подбородок. — Я Альгауза Моркант, принцесса Холодного Двора, и мои приемчики не подлые.
— Принцесса Холодного Двора? — с недоверием изогнул бровь эльф. — Что же ты не наколдовала сосульки, которые пробьют мою голову? Или пургу, что заметет мое тело? Ваши трусливые слабаки из Холодного Двора только так и сражаются. Меч-то в руке удержать силёнок не хватит.
Альгауза не нашлась с ответом: мальчишка, сам того не ведая, задел самое больное место. Не могла она ни создавать сосульки, ни призывать пургу, даже с легкостью выносить холод ей было не по силам. Каждый раз, стоило друзьям отца спросить, как у его дочери продвигаются дела с раскрытием Дара, отец только отводил глаза и тут же менял тему разговора.
— Почему ты напал на меня? — Альгауза возмущенно сложила руки на груди. Ей нужно было срочно перевести тему, прежде чем мальчик поймет, что с ней что-то не так. — Я всего лишь хотела помочь.
— Потому что решила, что я фейри, — с издевкой подметил эльф и его розовые глаза недобро сверкнули. — Знай ты, что я эльф с самого начала, бросила бы умирать.
— Умирать? — удивленно переспросила Альгауза. — Что такое «умирать»?
Эльф замер, удивленно оглядел ее с ног до головы, а затем вдруг прыснул со смеху.
— Эй, ребенок, тебя чему родители учат? Хоть бы книжки умные почитала что ли, — он стряхнул кровь с пальцев, и на снегу осталась розовая отметина. Перед ее глазами тут же мелькнуло другое розовое пятно на белом снегу, гораздо больше и ярче. Значит то, что она видела во внутреннем дворе, было не виноградным соком, а кровью эльфов? — Умирать – значит закрыть глаза и погрузиться во тьму. Навечно. Слово «навечно» ты понимаешь или все надо разжевывать?
— Ты и сам ребенок, хватит обзываться! — топнула ножкой Альгауза, подняв в воздух несколько комочков снега.
— Мое детство кончилось, даже не начавшись, — с горькой усмешкой поделился он, поскреб ногтями по щекам, сдирая замерзшие слезы, и откинулся на корни дерева, вновь вернувшись в то положение, в котором изначально застала его Альгауза. — И жизнь закончится так же, если меня найдут такие выродки, как ты. Так что валяй, зови на помощь, пусть меня замучают до смерти из-за того, что я эльф. Я уже устал бежать.
Фейри ненавидели эльфов. Эльфы ненавидели фейри. Эльфы либо слуги фейри, либо враги. Так говорил брат. Так говорил отец. Так говорили все вокруг. Так было испокон веков. Но сейчас, глядя на этого одинокого исхудалого мальчика, чье желание жить угасало на глазах Альгаузы, она не чувствовала к нему ни ненависти, ни страха. Только жалость.
Несколько минут она только смотрела на эльфа, выбирая как поступить. С тяжёлым вздохом она закатала рукава шубы, не без труда оторвала от подола платья лоскут и завернула в него кинжал, чтобы не обжег ее ненароком в кармане. Не обращая на мальчика внимания, Альгауза подошла к Ниллиналле. Забраться на верхние ветви в полете она не могла. Крылья при посторонних показывать нельзя, наставляла ее мама, ведь эта часть тела очень интимная, только члены семьи, близкие друзья и возлюбленные могут быть удостоены чести их лицезреть. Искусство делать их невидимыми Альгауза в силу возраста еще не постигла, а потому придется добираться до высоких веток дерева по старинке. То есть, карабкаться.
— Что ты делаешь? — полюбопытствовал эльф, глядя на ее жалкие потуги зацепиться ногами за гладкую кору.