У Альгаузы мороз побежал по коже. Она вспомнила картинку в книге, где изображали водяных обитателей Неблагого Двора. Среди них не было фландр, однако остальные подвиды существ не вызывали ничего, кроме приступа тошноты. Почему-то все чудовища, что проживали в воде, выглядели в разы хуже, чем те, кто обитали на суше.
— А как с ней справиться? — спросила она скорее из любопытства, нежели из дикого желания отправиться совершать подвиги, но Тассиен и Валль одновременно уставились на нее: Валль с воодушевлением, Тассиен – с беспокойством.
— Хочешь пойти? — даже не пытаясь скрыть зародившуюся надежду в голосе, уточнил старик. — Прекрасная идея! У меня где-то было копье. Старенькое, конечно, но крепкое. Сейчас принесу.
— Стой, что? — Альгауза даже пикнуть не успела, а старик уже бодро вскочил на ноги и унесся в сторону сарая.
— Альгауза, ты серьезно? — тут же набросился на нее Тассиен, побелевший от беспокойства. — Вряд ли ты умеешь обращаться с копьем. Пусть идет Ниралин, это же ее возлюбленный, она явно захочет его спасти. Она эльфийка, ловко использует оружие, а ты...
— А я перед ним в долгу, — спокойно ответила Альгауза. Конечно, ей не нравилась собственная идея. Не нравилось, как легко она убедила себя, что сможет со всем справиться. Не нравилось, что не пойми откуда взявшееся любопытство звало ее туда, где жило невиданное чудовище. Где же инстинкт самосохранения? Где же страх? Пока остается хоть один шанс на спасение...
— Тогда надо взять Ниралин с собой, — взмолился Тассиен, чувствуя, как его слова совсем теряют влияние. — Она опытный воин, с ней шансы выжить...
— Я никуда не пойду, — голос Ниралин рассек воздух подобно острому клинку.
Она стояла на крыльце. Темно-русые волосы растрепались, глаза опухли от слез, кожа на губах потрескалась. Казалось, она вот-вот рухнет замертво. Одежда стражника Илиссид смотрелась на ней так же неуместно, как платье на волке.
— Разве ты не хочешь спасти Энзеля? — Тассиен впервые на памяти Альгаузы терял самообладание. — Это наш единственный шанс.
— Я никогда не выйду в Кронорос, ясно? — закричала она. — Я больше туда не вернусь! Принцесска говорит верно: она задолжала Энзелю, пусть возвращает долг. Это по ее вине мы здесь, по ее вине он умирает!
— Если Альгауза пойдет одна, то риск вернуться ни с чем или не вернуться вовсе возрастает в разы, — снова возразил Тассиен. Почему он так горячо убеждает ее отправиться на поиски? — Ты позволишь своей трусости лишить Энзеля последней надежды?
— Говори, что хочешь, — мрачно бросила Ниралин, отворачиваясь. — Если бы Энзель был здесь, он бы меня понял. Я туда больше не вернусь. Точка.
И захлопнула дверь, обрывая разговор в самом разгаре.
Альгауза с тоской посмотрела в окно. Из глубины комнаты ее прожигала взглядом маленькая девочка с черными длинными косами и такого же цвета глазами. Перед ней прошла Ниралин, возвращаясь к постели Энзеля, а когда эльфийка скрылась из виду, черноглазой девочки и след простыл. Может, у старика есть внучка, которую он не представил?
— Почему ты так хочешь, чтобы она пошла? — Альгауза понизила голос до шепота, продолжая с подозрением поглядывать в сторону распахнутого окошка. — Честно, ты меня недооцениваешь, я не такая слаба...
— Без нее я не смогу пойти с тобой, — Тассиен закрыл лицо руками и потер кожу так сильно, что она мгновенно покраснела.
— Боишься? — Альгауза вдруг пропиталась к Тассиену какими-то странными сестринскими чувствами. Она ведь не заставляет его идти с собой, с чего он вообще взял, что обязан это делать?
— Я не боюсь, — Тассиен поморщился от собственных слов. — Просто Ниралин забрала из сада не только меня, но и мою вещь. Именно за ней они и охотились с самого начала. И я не могу уйти от нее дальше, чем на сотню шагов. Я связан с этой вещицей чарами.
— Почему ты сразу не сказал? — прошипела Альгауза, мгновенно пропитавшись злостью до самых кончиков ушей. — Поэтому согласился идти с эльфами? Тассиен, тебе же совсем не место здесь. Давай выкрадем ее. Я помогу тебе вернуться домой.
— Нет, я больше никогда не вернусь в Илиссид, — холод в голосе принца заставил Альгаузу вздрогнуть. — И я возненавижу тебя до конца своих дней, если ты позволишь вернуть меня туда живым.
Валль снова начал браниться, и Альгауза поняла, что их время на разговор по душам закончилось. Прежде, чем старик вернулся, она поспешно спросила: