– Мадемуазель де Мелиньи! – Высокий ломкий голос раздался прямо у нее за спиной. – Как хорошо, что я повстречал вас! Я и не мечтал об этом, гуляя по саду в такой ранний час…
Прежде чем обернуться, Лоретта едва заметно поморщилась. У скамейки стоял шевалье де Вилмарт – худосочный парень, наследник какого-то провинциального дворянина, до сих пор не избавившийся от юношеских прыщей. Хотя пора бы – ведь ему уже за двадцать. Лоретта сама удивлялась тому, как присутствие де Вилмарта будит в ней ехидство – словно поднимается муть со дна винной бутылки.
– Доброе утро, шевалье, – холодно ответила девушка. Она-то шутила за завтраком, что общество само ее найдет, и вот надо же – сглазила!
– Я счастлив видеть вас, прелестная мадемуазель, – шевалье сорвал с головы слегка обтрепанную шляпу с весьма редкими перьями и согнулся в поклоне. Любопытно, где он ночевал? У де Вилмарта не было своих комнат в Версале. Шевалье то ли почивал в трактире неподалеку, то ли всю ночь бродил здесь, караулил. Или вообще спал на скамейке, завернувшись в плащ. Почему из всего огромного парка де Вилмарт облюбовал именно это место?
«А я не слишком этому рада», – хотелось ответить Лоретте, но этикет предусматривал другое, а сама она еще не научилась говорить людям в лицо неприятное. Для этого, как отмечал Арсен, она еще слишком мало пробыла при дворе.
– Взаимно, шевалье. – Однако она не обязана придавать теплоты голосу. Де Вилмарт неловко стоял у скамейки, придерживая шпагу, – она казалась Лоретте такой же унылой, как и ее хозяин. Оружие вообще очень похоже на людей, которые его носят. Вряд ли этот шевалье хоть раз дрался на дуэли… Ах да, он ждет позволения сесть. Подавив в себе желание не давать такого разрешения, девушка кивнула: – Садитесь, прошу вас.
Де Вилмарт, обрадовавшись, опустился на краешек скамейки, едва не споткнувшись о собственную шпагу. Какой же он неловкий, с неожиданным состраданием подумала Лоретта. Наверное, более решительные девушки над ним смеются, а она не позволяет себе этого, вот он и ходит за нею повсюду, как бездомный щенок.
– Я не видел вас целую вечность! – произнес шевалье. – Целую вечность.
– Всего лишь со вчерашнего дня, – напомнила Лоретта.
– О, это так долго! – патетически провозгласил де Вилмарт. Интересно, отчего большинство молодых людей предпочитает говорить высоким штилем? Да, комплименты выслушивать приятно, однако к чему облачать их в пафосные одежды и выдавать за истину в последней инстанции?
Невеселые размышления Лоретты были прерваны вопросом шевалье:
– Собираетесь ли вы присутствовать на сегодняшнем балу, мадемуазель?
– Скорее всего, – рассеянно отвечала девушка.
– Тогда, может статься, вы сочтете возможным подарить мне один танец? – Де Вилмарт замер в ожидании ответа. Лоретта вздохнула, взглянула в его печальные, полные неземной тоски глаза и обронила:
– Я подумаю.
Мысли девушки тем не менее были не о шевалье де Вилмарте, а совсем о другом человеке. Который, несомненно, придет на сегодняшний бал.
Глава 2
У маркиза де Франсиллона, приходившегося Дориану дядей по материнской линии, было премилое владение на полпути из Парижа в Версаль. На взгляд виконта де Бланко, дядюшка недурно устроился: и в столицу можно добраться без лишних хлопот, и в версальские сады – благо его величество Людовик XIV уже давно всерьез озабочен тем, чтобы сделать из бывших охотничьих угодий себе резиденцию.
Дориан заночевал в паре часов езды до дядиного дома и потому прибыл в замок маркиза полный сил и выспавшийся. Стоял июль, и вдоль дорог россыпью цвели ромашки и еще какие-то цветы, названий которых Дориан не знал. Вот матушка – та в растениях разбиралась. Наверное, хорошо, если бы у нее была дочь: той можно рассказать все, что сыновьям не передашь. Сыновья матушку разочаровали, каждый по-своему.
Въезд на территорию замка был обозначен двумя скособочившимися столбами. На одном из них красовалась дощечка, и надпись на ней предупреждала, что здесь начинаются владения маркиза де Франсиллона. Дорога оказалась хорошая, накатанная, без колдобин и кочек. Дориан пустил коня легкой рысью, обогнал пару телег – одну груженную брюквой, вторую – сеном. Крестьяне везли подати сеньору.
Вскоре за холмами открылся вид на дядюшкин замок. Он был небольшим, но очень милым, с множеством острых башенок, как привыкли строить на Луаре. Над главными воротами висел герб де Франсиллонов – красный щит с внутренней каймой и со скворцом в центре. Дориан помнил, что это именно скворец, хотя птичка на щите ничем на него не походила.