Бен смотрел на него вне себя от изумления.
— Она солгала, Бен, — сказал Сет. — Твоя бабушка нам солгала.
— Где она сейчас?
— Майкл ищет ее, — ответил Йен. — Он приведет ее сюда, как только найдет.
— А где остальные? — снова спросил Бен.
Рошан нерешительно покосился на Йена. Тот удрученно кивнул.
— Расскажи ему, — попросил он.
Майкл остановился, глядя на закатный туман над западным берегом Хугли. Десятки людей, прикрытых белыми поношенными одеждами, окунались в воды реки, и хор их голосов тонул в журчании потока. С шумом рассекая воздух, хлопали крыльями голуби, взмывая ввысь среди бесцветных куполов и дворцовых джунглей, окаймлявших сверкающую поверхность Хугли. Открывавшаяся панорама напоминала Венецию во мгле.
— Это ты меня искал? — спросила старуха, сидевшая в нескольких метрах от мальчика. Лицо женщины было спрятано под покрывалом.
Майкл присмотрелся к ней, и старуха приподняла платок. Глубокие и печальные глаза Ариами Бозе, казалось, потускнели в свете заката.
— У нас больше нет времени, госпожа, — сказал Майкл. — Уже нет.
Ариами наклонила голову и неторопливо встала. Майкл предложил ей руку, и под покровом сгущавшихся сумерек они направились к дому инженера Чандры Чаттерджи.
Ребята молча расселись вокруг Ариами Бозе. Все пятеро терпеливо дожидались, когда женщина устроится поудобнее и сочтет, что пора отдавать долг, которым она обременила себя, утаив от них истину. Никто не осмеливался заговорить первым. Горячее желание узнать правду, томившее душу, преобразовалось в тот момент в отстраненное спокойствие обреченных. Дети подозревали, что тайна, которую старая дама столь ревностно хранила, исполнена трагизма и повлечет роковые последствия.
Ариами с глубокой грустью посмотрела на лица ребят, и едва заметная горькая улыбка коснулась ее губ. Слабо вздохнув, она потупилась, уставившись на ладони своих рук, маленьких и дрожащих, и наконец начала говорить. В голосе ее не осталось ни следа властности и решительности, которые были привычными для всех, кто знал ее. В конце пути страх одолел присущую ей твердость духа, лишив мужества и силы. Мальчики поняли, что перед ними всего лишь слабая и смертельно испуганная старая женщина. Девочка, прожившая слишком долго.
— Для начала позвольте сказать, что если я лгала в жизни, а мне приходилось это делать множество раз, то только для того, чтобы кого-то защитить. И на сей раз я солгала вам, имея на то веские причины. Я считала, будто таким способом сумею защитить тебя, Бен, и твою сестру Шири от того, что принесло бы вам больше вреда, чем подлые замыслы сумасшедшего преступника. Едва ли кто-то представляет, как тяжело и больно мне было нести этот груз в одиночестве, начиная со дня вашего рождения. То, что я скажу сейчас, — правда, во всяком случае, насколько мне известно. Слушайте меня внимательно. Можете не сомневаться в правдивости моих слов, хотя страшнее и труднее всего поверить в чистую и неприукрашенную истину…
Кажется, будто годы прошли с того дня, как я поведала вам историю своей дочери Килиан. Я вам рассказывала о ней, о ее дивном сиянии и о том, как среди многих поклонников она выбрала в мужья человека простого происхождения, но исключительно одаренного, молодого многообещающего инженера. Однако с детства он тащил на своих плечах тяжкую ношу, тайну, которая в результате стоила жизни ему и многим другим. И хотя вам это, возможно, покажется необычным, но мне хотелось бы теперь начать рассказ с конца, а не сначала, освещая те открытия, которые вы сделали в ходе вашего весьма плодотворного расследования.
Чандра Чаттерджи всегда был мечтателем, человеком, грезившим о лучшем и более справедливом будущем своего народа, на его глазах умиравшего в нищете на улицах этого города. Тогда как за стенами роскошных домов те, кого он считал захватчиками и узурпаторами природного наследства нашей земли, жили в достатке и богатели. Они купались в изобилии за счет бедствий миллионов душ, осужденных на нищету в грандиозном сиротском приюте без крова, каковым стала вся страна.
Чандра страстно желал создать инструмент для достижения прогресса и богатства и подарить его нации, которая, как он верил, однажды избавится от угнетения колонизаторов. Этот инструмент означал открытие новых путей сообщения между городами, возникновение новых анклавов и появление дороги в будущее для народа Индии. Он всегда был одержим изобретением из стали и огня — железной дорогой. Для Чандры рельсы символизировали артерии, по которым новая кровь прогресса распространится по территории страны. И для них он задумал создать сердце — источник энергии и силы для сети железных дорог — вокзал Джитерс Гейт, осуществив свой главный проект.