Изобель упала ничком на обугленный пол вагона. Живот пронзила резкая боль — она на что-то напоролась, получив глубокую рану длиной в несколько сантиметров. Девочка застонала. Ее обуял животный страх, когда она почувствовала прикосновение чужих рук: кто-то схватил ее и попытался перевернуть. Она закричала, и перед ней возникло чумазое, измученное лицо, как ей показалось, мальчика, испуганного еще больше.
— Это я, Изобель, — прошептал Сирах. — Не бойся.
Впервые в жизни Изобель не постеснялась открыто заплакать перед Сирахом, обнимая хилое костлявое тело своего друга.
Мальчики остановились у башни часов с оплавленными стрелками, возвышавшейся на центральном перроне Джитерс Гейт. Вокруг простиралось безграничное царство теней и преломленного света, проходившего сквозь крышу из стекла и стали, и позволяющего увидеть то, что еще осталось от самой великолепной станции в мире. Это было воплощение мечты, храм из металла, воздвигнутый богу железной дороги.
Обозревая бескрайнее пространство с того места, где они стояли, ребята с легкостью представляли, каким прекрасным вокзал Джитерс Гейт был до трагедии: величественный сияющий купол опирался на невидимые арки, казалось, спускавшиеся с неба, и перекрывавшие многочисленные ряды перронов, изогнутых дугой. Расположение платформ повторяло расходящиеся круги на воде, возникающие, если, например, бросить в пруд монетку. Повсюду стояли большие табло с расписанием движения поездов и великолепные павильоны из кованого металла с викторианскими рельефами. Роскошные лестницы были заключены в тубы из стекла и металла, которые поднимались на верхние уровни, образуя коридоры, парящие в воздухе. От прежнего великолепия осталось лишь жалкое подобие — закопченный и неполный образ. Вокзал будущего стал преддверием преисподней, которую сулили черные туннели.
Йен заинтересовался стрелками часов, искореженными пламенем. Мальчик попытался представить масштабы пожара. К нему присоединился Сет: оба избегали комментариев.
— Нам необходимо разделиться на группы по двое, чтобы начать поиск. Территория огромная, — заметил Бен.
— Не думаю, что это хорошая мысль, — ответил Сет. Он все еще был под впечатлением от крушения моста.
— Даже если мы разделимся, всего нас пятеро, — напомнил Йен. — Кто пойдет один?
— Я, — ответил Бен.
Все посмотрели на него со смешанным чувством облегчения и тревоги.
— Мне по-прежнему не нравится эта идея, — упорствовал Сет.
— Бен прав, — вмешался Майкл. — Судя по тому, что мы видели до сих пор, не имеет решительно никакого значения, пятеро нас или пятьдесят.
— Как мало слов, и как много в них всегда мужества, — добавил ремарку Рошан.
— Майкл, вы с Рошаном можете обыскать верхние уровни, — предложил Бен. — А Йен и Сет займутся нижним.
Никому и в голову не пришло спорить из-за распределения ролей. Оба задания казались малопривлекательными.
— А ты? Куда отправишься ты? — спросил Йен, предчувствуя ответ.
— В туннели.
— С одним условием, — высказался Сет, пытаясь призвать друга к здравому смыслу.
Бен кивнул.
— Без героизма и глупостей, — пояснил Сет. — Первый, кто увидит что-то необычное, останавливается, отмечает место и возвращается за остальными.
— Звучит разумно, — согласился Йен.
Майкл и Рошан охотно поддержали предложение.
— Бен? — потребовал ответа Йен.
— Хорошо, — пробормотал мальчик.
— Не слышим, — не отставал Сет.
— Обещаю, — сказал Бен. — Встречаемся на этом же месте через тридцать минут.
— Да услышат тебя небеса, — покачал головой Сет.
Последние часы запомнились Шири как одно мгновение. При этом разум ее бездействовал, словно оказавшись под воздействием сильного наркотика, который затуманил и притупил чувства, столкнув ее в бездонную пропасть. Она смутно вспоминала свои тщетные попытки освободиться от жесткой хватки огненного похитителя, тащившего ее по бесконечному лабиринту коридоров, где было темнее, чем ночью. Также в памяти у нее возникала сцена — расплывчатый, не имеющий логической связи с другими событиями, эпизод. Шири видела лицо Бена, пытавшегося ползти по полу в комнате, очертания которой казались смутно знакомыми. Но девочка не знала, сколько с тех пор прошло времени. Может, час, а может, неделя или месяц.
Почувствовав свое тело и синяки, полученные в борьбе, Шири поняла, что очнулась несколько секунд назад, и окружавшая ее обстановка — ужасная явь, а не часть кошмара. Она находилась в длинном и высоком помещении, с рядами окон вдоль двух боковых стен, сквозь которые пробивался тусклый далекий свет, позволяя разглядеть остатки интерьера того, что напоминало узкий салон или ресторан. Покореженные каркасы небольших хрустальных люстр свешивались с потолка, словно ветки засохших кустарников. Осколки зеркала поблескивали в темноте за стойкой, по-видимому, отделявшей от салона шикарный бар. Но его роскошная отделка пала жертвой безжалостного огня.