— О, господи! Я тебе уже сказал, дочка, думай о семье.
— Вахтанг не мог меня простить. Если он простит меня, я умру. Мое единственное утешение — что он никогда не простит мне измены. Единственное, слышите? — Голос у Медико дрожал, она прижимала к груди сплетенные пальцы и почти кричала: — Не Вахтанг, а вы, вы сами меня не любите! — она хлопнула дверью, оставив Иону в полном недоумении.
Одно он понимал: эта несчастная женщина во лжи видела надежду и утешение и всю жизнь будет носить в своем сердце эту ложь.
Эх, Иона! Зачем ты свел с ума бедную девочку! Что она тебе сделала?
Ева вернулась с прогулки одна. Ионе показалось, что она хочет что-то сказать. Она выглянула из своей комнаты, но, передумав, закрыла дверь и даже дважды повернула ключ в замке, чего никогда не делала прежде. Иона взволновался: «Неужели Вахтанг что-нибудь себе позволил?!» Вахтанг вошел, напевая, разделся и отправился во двор. Там он снял очки, спустил воду в крапе и начал мыться, пофыркивая от удовольствия.
Иона молча принес полотенце. Он не стал ни о чем спрашивать, заранее пугаясь ответа. Вахтанг вытерся, надел очки и, возвращая отцу полотенце, сказал:
— Как в раю живете.
— Эх, — вздохнул Иона, — какой там рай!
— Все равно как в раю, — повторил Вахтанг.
Проснувшись среди ночи, Иона смотрел на сына. Вахтанг лежал на спине, положив руки под голову и уставясь в потолок.
Наутро Иона пошел в школу. После уроков состоялся педсовет — учебный год кончался. После педсовета к Ионе подошла Ксения:
— Я слышала, Вахтанг приехал?
— Да, приехал.
— Как он?
— Хорошо.
— Что же ко мне не зашли? Или в вашем доме обо мне совсем забыли?
— Он собирался, но приехал всего на два дня. Завтра уезжает, — Иона постарался выгородить сына.
— На кладбище он ходил?
— Мы вместе ходили.
— Ну и как?
Подходя к дому, Иона увидел на балконе Еву и Вахтанга. Видимо, Вахтанг рассказывал что-то смешное, потому что Ева хохотала, запрокинув голову и схватившись рукой за сердце. Иона с улыбкой наблюдал за ними.
— Ой, больше не могу, — захлебывалась Ева. — Хватит!
Иону они не заметили, и он не сразу решился привлечь к себе внимание.
— Твои учителя, — начал Иона негромко, борясь с желанием прикрикнуть на хохочущую Еву. От ее смеха у него кружилась голова. — Твои учителя, — повторил он громче, — обижены…
Вахтанг и ухом не повел. Он смотрел на Еву с самым серьезным видом, как обычно делают опытные шутники, когда хотят кого-нибудь рассмешить.
Иона совсем было поверил, что Вахтанг не слышал его слов, когда тот вдруг повернулся к нему и спросил:
— На что обижены?
— На то, что ты в школу не пришел.
— Еле кончил эту школу, и опять туда ходить! — Вахтанг обращался к Еве: — Представляешь, если бы я вернулся в школу! Бр-р!
Ева снова рассмеялась. Что бы ни сказал теперь Вахтанг, ей все казалось смешным. Внезапно она замолчала, в по лицу ее пробежала тень.
— В чем дело? — спросила она Иону. — Почему вы на меня так смотрите?
Вечером, оставшись вдвоем с сыном, Иона спросил:
— Что же ты ничего не рассказываешь?
— А что мне рассказывать?
— Как живешь, что делаешь…
— Это обязательно? — приподнял брови Вахтанг.
— Тебе видней.
— Воюем, короче говоря.
— Как твоя рана? Ты даже не показал.
— После этого меня еще два раза ранило.
— Почему не написал?
— О чем?
— О том, что ранен.
— Как будто ты мог чем-нибудь помочь! Только перепугался бы.
Вахтанг спустил брюки и показал длинный, розовый шрам, перерезающий бедро. Потом он скинул рубаху и поднял руку.
— Здесь тоже.
— Не больно? — Иона осторожно приложил к шраму палец.
Вахтанг рассмеялся.
— Чудак, давно уже не больно.
— А я даже не знал.
— А что бы изменилось, если бы ты знал? — пожал плечами Вахтанг.
— Ничего.
— Вот я про то и говорю.
— Знаешь, вчера здесь была Медико.
— Что ей надо?
— Просто так пришла.
— Просто так?
— Да. Спросила, как ты.
— Молодчина.
— Мне ее жалко.
— За что ее жалеть? И что ей вообще надо?
— Я же сказал, ничего не надо, просто так зашла.
Вахтанг кончил одеваться.
— Ну и прекрасно.
На балконе они застали Еву.
— Не пройтись ли нам? — спросил Вахтанг. — Прекрасный вечер.
— Спасибо, — сказала Ева. — Мне не хочется.
И Вахтанг ушел один.
У Ионы сердце сжалось от обиды: сын даже не предложил ему прогуляться. Видимо, не хочет показываться с ним на улице. Да и считает, что говорить не о чем!